День веснушек

Но тут случилось такое, чего он и опасался: Мада досмеялась и докричалась до того, что к ней в палату вошла Наталия Ивановна. Мада исчезла с подоконника, окно захлопнулось, и наступила угрожающая тишина. Неприятное состояние. Надо немедленно убегать.

Прижимая к груди ракету, Первыш побежал вниз, к гостевому корпусу.

5

Коля получил письмо. Его вручила ему Кристина.

— Из Москвы, — сказала она. — Вообще письма забирают по отрядам и раздают. А твои письма буду вручать тебе я, потому что ты ни в каком отряде. Ты гость.

— Нет, — ответил Коля. — В отряде. Первом.

— В первом отряде?

— Да. — Он уже сам поверил, что в первом отряде.

Сказал и быстро ушёл. Кристина начнёт что-нибудь спрашивать про первый отряд, а дальше обманывать не хотелось. Опять неразбериха. Да и письмо из Москвы ему лично — это очень интересно.

Он спустился к морю, туда, где строился для лагеря Прибрежного новый большой причал. Где работали водолазы, сверлили под водой и взрывали камни, чтобы к лагерю могли подходить корабли.

Здесь ещё была огромная плоская скала, вроде это всплыл кит. И торчит из воды его широкая спина.

Очень даже было похоже.

Все в лагере беспокоились: только бы водолазы не взорвали кита. Оставили его.

Коля сел на выступ будущего причала, поближе к морю. Кит тихонько дремал. Дышал носом. На его спину набегали волны.

В школе перед самыми каникулами ребята заспорили, кто такой кит: рыба или животное?

Коля тогда первый закричал: «Кит — животное и дышит носом!» Это вам не муха! Тамара Григорьевна сказала: «Правильно, кит — морское животное». И потом весь класс дышал носом, как дышит кит, чтобы запомнить, что это — животное и дышит носом. «А вот акула, про которую смотрели кино, — это рыба, и дышит она жабрами», — сказала Тамара Григорьевна.

Жабрами дышать люди не могут, поэтому в классе никто не смог дышать, как акула. Это у Юрика, того и гляди, от рыбьего жира вырастут жабры.

Коля распечатал конверт, достал письмо. Развернул. Письмо было от Серёжи и Бори. Они сразу оба вместе написали.

Никогда раньше Коля не представлял себе, что так приятно получать письма от друзей. Узнавать новости.

Оказывается, Серёжа и Боря видели, как старшеклассники сдавали экзамен по русскому языку (не машине ещё кибернетической, а директору Серафиме Павловне).

Боря и Серёжа подглядывали в щёлку в дверях. Вместе с ними подглядывали Петя и Галя. И даже тётя Клава подглядывала.

Старшеклассники тащили билеты и потом отвечали на вопросы. И директор Серафима Павловна (а не машина) выставляла отметки.

Тема Новиков катается в школьном дворе на велосипеде, потому что дома у него двора нет, а на улице ему кататься нельзя — в правилах уличного движения запрещается до четырнадцати лет. Тёма в милицию письмо писал, спрашивал.

Тамара Григорьевна велела Тёме приносить велосипед в школьный двор. Он приносит и катается. Иногда кто-нибудь из коллективных вожатых помогает ему приносить велосипед.

Команды Самохина и Ревякина играют в футбол. И опять «Чёрные бомбовозы» с «Космонавтами». Кошки и собаки приходят смотреть — они в футболе тоже разбираются.

Ревякин ставит Серёжу вратарём за воротами. И Серёжа стоит сзади настоящего вратаря, учится всё делать, как вратарь в настоящих воротах.

А на детском стадионе в Лужниках скоро откроется летняя спартакиада школьников. Будут вручать награды. Какие — пока неизвестно.

Написали Боря и Серёжа и про то, что в школу приводят детсадовцев, записывают в первый класс. Приводят к Серафиме Павловне. Они сидят у неё на диване и важничают. А потом детсадовцы ходили по школе. Боря и Серёжа детсадовцам всё показывали, как на экскурсии.

В одном пустом классе Боря посадил их за настоящие большие парты и попробовал немного поучить, как Тамара Григорьевна. И даже немного повоспитывал и ещё поучил, пока одного детсадовца не ударила по голове парта. Ну, не парта, а крышка от парты. Он сам уронил крышку на свою голову.

Вот какая неприятность получилась.

Потом были вопросы о лагере, конечно. А в конце стояли подписи:

«Завитков, Данилин».

Всё было как в настоящем письме — и «здравствуй», и всякие новости, и подписи. И число, месяц и год.

Не напрасно Тамара Григорьевна научила писать письма.

Сидишь разбираешь Борины и Серёжины буквы, и всё тебе ясно, что происходит в Москве, в школе, во дворе. А когда буквы не разбираешь, всё равно сидишь, и всё равно тебе всё ясно, потому что представляешь себе, что может происходить в Москве, в школе, во дворе. Очень удобная вещь — письма.

Тёма Новиков даже в милицию написал и спросил про себя и велосипед.

А здесь велосипеды по морю ездят. Водяные. Педали крутишь и едешь по морю. На колёсах не шины, а лопасти.

Коля самостоятельно ещё не ездил — не пускают, а с мамой ездил. Вдвоём на одном велосипеде.

Мама смеялась и веселилась. И была очень красивой и совсем молодой. Как Тамара Григорьевна тогда в лесу, в Измайлове.