День военного ремесла

Ранним утром, когда солнце еще не поднялось над городской стеной, но уже освещало верхушки деревьев, на улице Чар появился человек. Был он маленький, верткий, с короткими пепельными волосами и зелеными глазами – все выдавало в нем шустряка-заводилу. Звали его Джимо, и прозвище у него было подходящее – Мухобой. Он быстро шел по улице, поглядывая по сторонам, а когда заметил дом, дверь которого украшали изящные медные пирамидки, вприпрыжку направился к нему. Подойдя, постучал.

Почти сразу ему открыли. На пороге появился высокий человек в синей мантии. Острый взгляд, изрезанное морщинами смуглое лицо и темная с проседью борода выдавали человека, долгие годы не интересовавшегося ничем, кроме магических искусств.

– Ваше светлейшество, караван готов, и ждут только вас! – Мухобой слегка поклонился.

– А почему не «темнейшество»?! – едва приметно усмехнулся маг.

– Ну, вы же Белый маг, – не растерялся Мухобой. – Черных у нас в Карвиле нету.

– А Белых вообще не бывает. Белый – это цвет капитуляции.

– Извините, ээ… – Мухобой запнулся.

– Сэр Артеус, – с готовностью подсказал маг.

– Сэр Артеус, я не хотел вас обидеть.

– Ну ладно, заходи, поможешь сундук тащить, – приказал маг.

– Извините, сэр Артеус, – голос у Мухобоя стал растерянным, а глазки забегали, – но мне надо еще Командора предупредить…

– Ну, хорошо, иди, – разрешил Артеус.

Мухобой умчался.

– Вот так всегда, – сказал вполголоса самому себе маг.

Он вернулся в дом и подошел к большому походному сундуку. Размял руки, протянул их к сундуку, словно хотел обнять его, и произнес заклинание.

Сундук плавно приподнялся над полом. Артеус легко вытолкнул его в дверной проем, на улицу. Затем взял посох, оглядел свое жилище и вздохнул. Вышел на улицу, где в футе над мостовой плавно покачивался его багаж. Обернулся к дому и, подняв руку, запечатал дверь необходимым заклинанием. На двери появился блеклый, но вполне заметный знак, как будто кто-то попытался нарисовать иероглиф разбавленной фиолетовой краской. Потом маг не торопясь направился к месту сбора отряда, время от времени подталкивая посохом плывущий перед ним груз.

Командор Эрланд тоже проснулся этим утром очень рано. Он не испытывал никаких сожалений по поводу ухода из Карвила. Мыслями он был уже далеко, на берегу безлюдного залива, где должно вырасти новое поселение.

Когда Командор подошел к месту сбора отряда, там оказалось гораздо больше народа, чем он ожидал увидеть. Многие горожане, увидев Песочные Часы, истолковали этот знак как «дни Карвила сочтены», и старались поскорей покинуть город. С утра собралась порядочная толпа, но ворота были еще закрыты, и беженцам приходилось ждать. Они наблюдали, как люди короля заканчивают последние приготовления. «Вот и эти уходят», – говорили в толпе. В это время на обоз грузили бочонки с аракой – крепчайшей водкой. Почему-то считалось, что грузить ее надо перед самым отправлением. Многие считали это хорошей приметой, другие склонны были думать, что араку надо грузить в последний момент, чтобы ее не украли или сразу не выпили. Но, как бы то ни было, от традиции никто никогда не отступал.

Командор подошел к самым воротам и осмотрел свой отряд, стараясь не улыбаться. Многих, кто отправлялся с ним в поход, он хорошо знал, но давать волю эмоциям сейчас не стоило. Со всеми необходимо было держать себя одинаково, хотя бы на первых порах. Воинство небольшое, но хорошо экипированное – длинной цепью растянулись доверху нагруженные телеги. Рядом с ними стояли бойцы: люди, гномы и эльфы. О некоторых бойцах Командор слышал.

Вот, например, стоит Басон – крепкий парень, коренастый, широкоплечий, но невысокого роста. Крепко сбит, говорят про такого. И ходит немного в развалку, тем более что не упускает возможности нацепить вдоволь оружия и доспехов. Любимое выражение парня: «Ниччего не знаю!». Командор слышал о нем, как о любителе подраться на кулаках, и в матросы на свой корабль такого бы не взял, но в сухопутном походе эта склонность была весьма кстати.

Рядом с ним, как лодка рядом с корветом, крутился Мухобой – почти всегда вспыльчивый, за что его все побаиваются, но имени не помнят и знают только по прозвищу. Если он выпьет араки, зеленые его глаза становятся серыми, покрываются пеленой безумия. В таком состоянии он любому может врезать по уху, причем, даже не понимая, зачем. От расправы его спасало только то, что рядом почему-то всегда находились люди, которые заступались за него, а то бы коротышке несдобровать. В бою он ловко орудовал шестопером, а короткий меч носил только «для порядка». Неизвестно, храбрость ли, удача, верткость или маленький рост, хранивший от стрел, были причиной, что из всех сражений он выходил без единой царапины.

Маг Артеус стоял в стороне, ни с кем не общаясь. Он оказался единственным волшебником в отряде, поэтому компании у него не было.

Так же в стороне стояли два медика со своими обычными чемоданчиками. Командор их не знал и подумал, что их еще придется проверять в деле.