День Всех Святых

– Переставьте машину, пожалуйста! – сказал Леонид, а в голове вертелась глупая мысль. Откуда ему знаком этот запах? Так не должно пахнуть в больничном учреждении! Прошлой весной он отвозил жену в карете скорой помощи. Всю дорогу он держал ее за белую и пухлую руку, не отводя взгляда от светло-коричневой россыпи веснушек на тыльной стороне ее предплечья. Ее ладонь была влажной и холодной, а прерывистое дыхание отдавало ацетоном. Дежурный врач, молодой черноволосый парень, нетвердый в русском языке, сильно нервничал. Он не мог попасть иглой шприца в узкую полоску синей вены.

Запах ацетона врезался в память, а еще спирта, талька и специфический запах боли, не имеющий конкретного описания, воспринимаемый древним инстинктом. Широкая тень заслонила проем. Человек поправил пояс на голубом медицинском халате.

– Вы что-то сказали?

Он был широкоплечим, высоким и сильно горбился, – габариты фургона не были рассчитаны на его рост.

Леонид растерялся. Он уже пожалел, что постучал в фургон. Мог бы обойти дом. Невелика беда!

– Ваш водитель… – сказал он.

– Мой водитель? – Человек удивленно оглянулся. – Но здесь никого нет!

– Ваша машина перекрыла выход, – терпеливо объяснил Леонид.

Он понял, что оправдывается. Облик мужчины заставлял предположить наличие огромной физической силы, хотя врачебный халат скрывал очертания его фигуры. Энергия шла у него изнутри, свирепая, наполненная яростью и мощью. Так мог выглядеть пещерный человек, если бы он дожил до наших дней.

– Ага! – задумчиво сказал мужчина. – Я понял! Что же нам делать? Признаюсь, в мои планы не входила наша встреча! – Он словно размышлял вслух, не обращая внимания на мокнущего под дождем гражданина.

– Позвоните своему шоферу!

– Позвонить?! – Мужчина выглядел озадаченным. – Вы, в самом деле, думаете, что я это сделаю?

– Машина перекрыла выезд из двора, – устало сказал Леонид. – Сейчас вечер, будний день. Люди будут возвращаться с работы. Это странно, что пока я один здесь торчу!

– Странно… Я странен, а не странен кто же? – рассмеялся мужчина.

Он шагнул в сторону, и Леонид увидел носилки, сокрытые прежде широкой спиной незнакомца. Там лежала молодая женщина с марлевой повязкой на глазах. Женщина была обнажена, в пупке сверкнула золотая сережка, на лодыжке синела художественная татуировка: жирно начертанные иероглифы. Ногти покрывал ярко-алый лак, и такого же насыщенного красного цвета были ее губы. На внутренней части локтевого сгиба чернел катетер, впившийся в вену, как огромный паук. От него свисала тонкая трубка капельницы, в месте стыка с фиксатором медленно капала бесцветная жидкость. Все это Леонид увидел в одно краткое мгновение, – белую, покрытую мурашками кожу девушки, темные, окруженные ореолом соски, узкую полоску тщательно подбритых темных волос внизу живота. Кровь прилила к его лицу, ноги ослабли. Спасительный инстинкт подсказал решение, прежде чем он успел осмыслить увиденную картинку. Он побежал к подъезду, темнеющему в ста метрах. Угодил ногой в лужу, кроссовка намокла и отяжелела. Последний раз он бегал в армии, дряблые мышцы неохотно откликнулись на нагрузку. Он бежал не оглядываясь, но внутренним чутьем угадывал погоню. Навязчивый запах коснулся ноздрей. Что-то сладкое, наподобие лакрицы или карамели. Жена любила готовить выпечку. Когда она доставала из духовки пышущий жаром с подрумяненной корочкой пирог, сдоба источала похожий аромат. Спасительная дверь маячила совсем близко. Он на бегу выхватил из кармана ключи. Вспомнилось происхождение запаха. Восковые свечи. Так пахло в церкви, во время службы, куда они с женой изредка заходили полюбоваться сверкающими образами икон и послушать певчих. Леонид вдруг понял, что за ним никто не гонится. В пятидесяти метрах темнела детская песочница, поодаль были видны контуры игрушечного домика с резным петушком на крыше. В голове помутилось, липкий пот выступил на лбу. Сейчас он отключится! Пальцы нащупали в кармане смартфон, в ушах звенела навязчивая классическая мелодия. Леонид шагнул в подъезд, свет тусклой лампочки воссиял, будто в лицо ударил прожектор. Сознание человека померкло, и это произошло так легко, словно дуновение ветра задуло огонек свечи…

– Вы должны работать, а вы ни черта не хотите делать! – прокричала женщина.

Она хлопнула ладонью по столу, задребезжала чайная ложка в стакане.

– Мы с вами беседуем! – ответил Ермаков.

Он старался сохранять хладнокровие, дающееся ему с трудом. Старший оперуполномоченный Григорий Викторович Ермаков был человеком вспыльчивым. Тут уже ничего не поделаешь, как сказала жена. Тип темперамента такой. Холерик. Быстрая реакция, подвижность, высокий уровень эмоционального интеллекта. Он полистал в Интернете характеристики физиологических типов личностей и пришел к убеждению, что минусов больше, чем плюсов.

– Не переживай, Гриша! – рассмеялась жена. – Бессонница и невроз жить, конечно, мешают, зато в древности тревожные члены стаи ценились выше умелых бойцов.

– Это почему? – удивленно спросил Ермаков.