День Всех Святых

Наемник всегда предатель! Сайкин закивал, подбежал к Ермакову и трясущимися пальцами стал распутывать узел. Сбитый им с ног охранник замешкался. Он держал в руке пистолет Макарова, который отобрал у капитана, но не решался пустить его в дело.

Священник бросился на избивающих Авдеева людей. Те, не ожидая нападения, были оглушены могучими ударами. Одного Константин отключил сразу же, попав ногой в висок, второй осел в нокдауне. Третий сумел уклониться от удара и встал в защитной стойке. Но батюшку было не остановить! Наклонив голову, он вошел в ноги противника и обрушился на него всей своей массой.

– Стой!!! – закричал Ермаков. Он сорвал остатки пут с рук и опоздал самую малость.

Выстрел «Макарова» в замкнутом помещении прозвучал как удар хлыста. Звонко, со щелчком. Константин почувствовал короткий толчок в ребро, свитер под курткой пропитался чем-то влажным и липким.

– Что за хрень? – Он удивленно смотрел на струящийся из дула сизый дымок.

Ловким приемом Ермаков выбил из рук человека пистолет, от точного удара в шею тот закашлялся.

Капитан обвел туманным взором усеянный человеческими телами кабинет. Сцепившись в смертельных объятиях, будто два неразлучных товарища, лежали Сергей Авдеев и Роман Ямпольский. На месте адамова яблока у Ямпольского зияла черная дыра, пол обагрила лужица крови.

Голову сжали тиски боли, чесалась левая рука. В народе говорят, к деньгам. Он подошел к священнику, приложил пальцы к артерии на шее. Пульс был слабым, нитевидным. После чего освободил от пут девушку.

– Папа! – всхлипнула Марина и кинулась к неподвижно лежащему отцу.

Капитан набрал номер полиции.

– Это Ермаков. Срочный вызов, Рубинштейна, двадцать шесть. Нужен ОМОН и скорая помощь…

Он отбросил смартфон, не ответив на удивленное восклицание дежурного. Смертельно хотелось спать. В голове, как заезженная пластинка, крутились последние слова из песни Фрэнка Синатры.

О Боже… О Боже…

– Я хочу домой… – прошептал он.

Эпилог

Первая неделя ноября выдалась на удивление солнечной и погожей. Температура била столетние рекорды, к полудню градусник термометра поднялся до отметки в четырнадцать градусов.

Палату заливали солнечные лучи, вошла медсестра, опустила жалюзи.

– Не надо… – тихо проговорил мужчина. – Солнышко – хорошо, это – жизнь…

На его скуластом лице заиграла слабая улыбка.

– Как себя чувствуете, батюшка? – улыбнулась в ответ девушка. – Я думала, вы спите.

– Слава Богу, выспался за эти дни!

– К вам посетители. Вообще-то доктор запретил… – Она неуверенно посмотрела на дверь.

После операции к священнику ежедневно шли посетители. Бороться с этим стихийным бедствием было решительно невозможно, да и особо никто и не пытался, Челищев быстро шел на поправку. Дольше остальных в коридоре больницы засиживался смешной парень с длинными бакенбардами. Он приходил в больницу ежедневно, как на дежурство.

– Леша Брагин?

– Этот шут гороховый у вас поселился! Не-е-т… Из органов…

– Ну, тогда у нас нет выбора, Надя!

Медсестра распахнула дверь.

– Заходите!

Священник искренне обрадовался визиту старого друга:

– Ермак!

Мужчины обнялись. Капитан сильно похудел за эти дни, в густых волосах появилась белая прядь.

– Я не один… – сказал Ермаков после приветствия.

– Зови, с кем пожаловал!

В палату вошел высокий худощавый мужчина. Внешнее сходство и правда было поразительным, его не могла скрыть даже сильная худоба человека. Различие было заметно в глазах, в них сквозили глубокая грусть и растерянность.

– Батюшка, благословите! – согнулся в полупоклоне Альберт Ямпольский.

Отец Константин быстро прочел молитву, перекрестил лоб мужчины, на котором отпечатались заживающие шрамы. Поймав взгляд священника, Ямпольский пояснил:

– Колючая проволока…

– Как терновый венец…

Мужчины помолчали. Говорить было не о чем, слова излишни, когда между людьми появляется Незримое.

Уходя, Ямпольский сказал:

– Все, что вам потребуется, отче, любая финансовая поддержка для вашего прихода. Назовите сумму. Это меньшее, что я могу сделать.

После того как за ним закрылась дверь, Ермаков вкратце описал ситуацию:

– Редько поправляется, два пальца на левой руке пришлось ампутировать. Марина постоянно находится у него в больнице. Она сняла квартиру в Сестрорецке, там ночует. Хорошая новость. Алмаз нашли. Ямпольский прятал его на том самом складе, про который рассказал твой подопечный. Там вообще мясорубка. – Он поморщился. – Останки Леонида Тропина, с которого и началось расследование, изуродованы какими-то каббалистическими знаками. Рука была отрезана. Он и правда дьявол, этот Ямпольский! Кормил своих пленниц человеческим мясом!

– Ты Марине об этом не рассказал?

– Нет… Но впереди следствие, сама узнает… Мужчины помолчали.

– Черт меня раздери! – взорвался Ермаков. – Я ведь сам отпустил Копейкина в тот раз! Все могло бы быть иначе!

– Не ругай себя, Ермак! – твердо сказал священник. – История не знает сослагательного наклонения. Значит, так должно было случиться. Продолжай!