День за днем

– Разгавкается, сгрызет все твои тапочки.

– Просто разгавкается. Тапочки он уже давно сгрыз.

Поднимаемся на третий этаж. Заходим. За столом записи сидит начальник. Он заполняет абонемент, и вид у него злобный.

– Я же сказал, чтобы сегодня явились все! – рычит он.

– Вот мы и пришли, – говорит Луиза.

– С опозданием. А Маури с Кристиной даже еще не показывались. Ты только посмотри: мне приходится делать работу секретаря!

Хоть какую-то работу, думаю я; уверен, что и Луиза подумала то же, поскольку глядит на меня с улыбкой. На меня накатывает нежность и выплескивается очередной фонтан чувства вины.

Сидя перед своим терминалом, я себя чувствую так, как описано в пунктах 2, 6 и 8, и раздумываю о двух вещах: а) выйдет скандал, если я буду пялиться в пустой монитор, который даже не в силах включить; б) Морбидо – засранец. Поворачиваюсь к Луизе, которая удобно устроилась в кресле, включила терминал, спустила ремешок сандалий и закурила первую сигарету.

– Послушай, Луиза, – начинаю я. – Как ты думаешь, если мне пойти к психологу, это будет очень гнусно?

– Из-за твоей пассии?

– Не из-за пассии… то есть да, то есть не только. Боюсь, у меня депрессия.

Это, наверное, прозвучало на полном серьезе, потому что Луиза повернулась и смотрит на меня, а между тонких бровей прорезалась маленькая морщинка. Пожимает плечами, слегка касается пары клавиш, переводит взгляд на терминал.

– Почему бы не пойти… – рассуждает она, будто сама с собой. – Лучше к психологу, чем к астрологу. Я однажды ходила.

Снова нажимает на клавиши, ждет. Я молча смотрю на нее, зная, что она чувствует на себе мой взгляд. Наконец сдаюсь.

– Зачем?

– Нарушенный баланс питания. Булимия. Я весила почти восемьдесят килограммов.

– И помогло?

Она разворачивается ко мне вместе с креслом. Поднимает джемпер на бедрах.

– Смотри сам! – говорит. – Теперь я вешу пятьдесят два. Конечно помогло. Это было три года назад.

Я не могу себе представить Луизу толстой. Не могу себе представить Луизу больной. Рассерженной, коварной, жесткой, несдержанной – это да, это может быть; но больной, с нарушенным балансом питания – нет.

– Почему? – спрашиваю я.

– Что – почему? Почему помогло? Потому что доктор Вичентини мне назначил лечение.

– Да нет, я не о том. Почему ты заболела?

Луиза снова поворачивается к терминалу. Не хочет рассказывать. Или скорее не так. Она хотела бы рассказать о своей болезни, может, не именно мне, но хотела бы рассказать, только нет настроения. Или нет, скорее даже не так: настроение есть. Только это непросто.

– Тебя бросил парень?

Луиза хохочет. Сначала раскрывает рот и как-то хлюпает носом, потом просто хохочет до слез. Я знал, что это бред собачий, и сказал нарочно, чтобы снять напряжение, сломать лед. Почему ничего такого мне никогда не приходило в голову с Кристин? С ней мне не удавалось найти верный тон. Вообразить только: она злится, молчит, а я вовремя говорю какую-нибудь глупость, и она смеется, обнимает меня. Никогда такого не было, черт побери.

– Нет, я же тебе говорила. Я всегда сама бросала парней.

Снова смотрит на терминал, но теперь, я знаю, она уже не сможет отмолчаться. И жду. Включаю свой компьютер и делаю вид, будто жду, пока загорится экран.

– Мои родители развелись, когда мне было десять лет, – вдруг начинает Луиза. – Отец нас оставил, меня, маму и бабушку. И правильно сделал – мама была сумасшедшая. Пять лет назад она покончила с собой.

Я смотрю на Луизу. Свет от монитора отражается в ее глазах, и мне кажется, будто зеленую радужку что-то заволакивает. Что-то блестящее. Вскакиваю с места, хочу обнять ее, но Луиза, не оборачиваясь, отстраняет меня рукой.

– Нет, – говорит она, – не надо. Это дело прошлое. Я это пережила и теперь чувствую себя хорошо.

Я так и застыл в неловкой позе, на полусогнутых ногах, оторвав зад от кресла. Никак не могу решиться, встать мне или сесть на место, и все-таки встаю, в ту самую минуту, как в комнату входит начальник. Он сверлит меня взглядом, увидев, что я вскочил без всякой причины, словно в чем-то провинился.

– Кто-нибудь знает, куда запропастился тройник с немецкой розеткой? – спрашивает он. Луиза не оборачивается, внимательно смотрит на монитор, так что начальник обращается ко мне. – Тратишь уйму денег на удлинители и разные прибамбасы, а когда что-то понадобится, никогда не найдешь. Почему бы это, а?

– Чего? – Я хлопаю глазами и развожу руками.

В дверь звонят. Шеф замирает, потом вдруг припоминает, что он сегодня за секретаршу, и подпрыгивает, будто укушенный тарантулом.

– Вот дерьмо! – рычит он, выскакивая из комнаты. – Алекс! – слышу его вопль из-за двери. – Найди мне этот тройник! С немецкой розеткой!

Где же его искать? Шеф прав, мы покупаем кучу барахла, а когда надо, ничего нет. Я оглядываюсь вокруг, примечаю ящики столов и шкафы, надо бы их открыть, проверить, но мешает непреодолимая усталость. Пункты 1–9 одновременно, в полном объеме, и передо мной задача, которая кажется невыполнимой.

– Тут что-то такое валяется, – подсказывает Луиза. – Мне оно не нужно. Если сможешь вытащить, забирай.