День за днём

Старик немного призадумался, вспоминая строчки и слова, а затем начал рассказывать:

«Из нашей вечности порой

Мы забываем, что жизнь дана нам неспроста.

Мы забываем напрочь про покой.

Нас окружает буря, гром и суета.

Под солнцем бегаем, как зайцы

И от света мы ослепли насовсем.

Мы в мире нашем все скитальцы

Так и останемся ни с чем.

Покуда каждый будет снова

Своим деньгам прислуга и кузнец,

То для любой войны найдётся повод,

И никто не снимет свой окровавленный венец.

Лишь иногда и только на секунду

Мы просыпаемся от беготни и куража.

И лишь тогда, непринуждённо и безрассудно,

От счастья плача, вскрикивает…»

-Душа, -помог старику Томас.

–Душа… Спасибо… Ты знаешь это стихотворение?

–Да. А ещё я люблю это стихотворение. Очень люблю и этого достаточно. Знаешь, иногда такие моменты, как этот, являются самыми важными в нашей жизни. Они никуда не уходят, и их никак не возможно забыть. Фотографии можно удалить, а картины сжечь, но это остаётся навсегда. Кажется, я понял, главное помнить о том, когда ты был счастлив и сделать всё возможное, чтобы это снова повторилось не только с тобой, но и с твоими близкими. Ты дал мне надежду, а это гораздо дороже любых денег и любой власти. Я никогда не забуду этот момент и никогда не забуду, что ты для меня сделал.

Глаза Томаса налились слезами, осознав, что сейчас заплачет, он быстро вытер их своей рукой.

–Да ты никак плачешь, -невольно рассмеявшись сказал Марк, хотя и он сам был на грани, чтобы не заплакать, -или ты скажешь, что тебе соринка в глаз попала?

–Нет, не скажу. Мне действительно грустно, что не вижу другого пути. Теперь мне действительно пора уходить, завтра на рассвете я уже буду в городе, поэтому я должен собираться.

Друзья крепко обнялись и уже у порога Томас сказал:

–Ах, да, чуть не забыл. Я распечатал нашу с тобой фотографию и решил отдать её тебе, делай с ней, что хочешь, но если ты её сохранишь, то это будет самым приятным для меня подарком за всю мою жизнь.

–Конечно. Конечно, я сохраню её и никогда никому не отдам. Клянусь тебе всем, что у меня осталось. Слушай, а давай сходим к берегу прямо сейчас, а? там вроде должно быть красиво.

–Ну если ненадолго.

Тем же маршрутом, что и два дня назад они дошли до берега моря. И уже издалека было видно, что не предать никакими словами, никакими чувствами, никакими эмоциями. Северное сияние. Будто бы сам Бог взял кисточку и прямо на небе набросал рисунок зелёными мазками, что режут небесное полотно, будто бумагу. В бескрайней воде отражались неописуемые сверкающие узоры на бескрайнем небе. За этим можно было наблюдать хоть до рассвета. Увидавший это один раз, никогда такого не забудет. Однако время было действительно позднее, и казалось, даже рассветало. Старик и мужчина побрели к своим домам. Уже у дома Томаса Марк сказал:

–Кажется, теперь прощай.

–Да, прощай, мой дорогой друг, я обязательно навещу тебя.

–Ну если будешь здесь проездом, то уж загляни, тебе я всегда буду рад.

Ещё раз крепко обнявшись, они разошлись по домам.

На небе сияла сверкающая необъятная серая луна, иногда закрываемая облаками, а звёзды мерцали, будто новогодняя праздничная гирлянда на большой и зелёной хвойной ёлке.

День 13.

«Вот и всё. Томас уехал к себе и вряд ли вернётся, но он и к лучшему. Однако я буду самым подлым и грязным лжецом из всех лжецов, если скажу, что рад этому. Он каким-то образом ненадолго вернул меня к жизни и показал, что люди вокруг всё ещё не такие уж и ужасные. Только квартирный вопрос их испортил, как говорил великий. Сегодня отдохну от чтения.»

Ниже было написано совершенно другим почерком, от чего Марк изумился и даже напугался:

«Марк. Как проснёшься, сразу же спускайся вниз. Жду тебя в гостиной. Томас»

Старик мигом вскочил с кровати, надел серую футболку, натянул штаны и босиком кинулся в гостиную. Там на диване уже сидел Томас, неизвестно сколько поджидая его. Марк сел напротив и пристально посмотрел ему в глаза. Немного помолчав, он решил спросит:

–Ты же должен был уже уехать. Что-то случилось?

–Марк, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, -слегка дрожащим голосом сказал Томас.

–Нет, сперва должен сказать я. Дело в том, что…

–Ты страдаешь амнезией, -перебил его Томас, – и страдаешь очень давно, а точнее уже десять лет.

Старик будто был парализован, он не то, что двинутся, он не даже мог ничего сказать и был вынужден позволить мужчине продолжить.