День закрытых дверей

«Они просто залезли по веревкам. Недаром уже в самом начале этой головоломки пришел мне на ум образ Человека-Паука. По сути, все так и было. Ведь эти чистильщики фасадов, которые, если верить милой девушке, иногда используют даже альпинистское снаряжение и прекрасно справляются, ведь они из той же фирмы. Горничная добывает информацию, бравые ребята осуществляют конкретные действия. Эта ниша между двумя башенками – просто идеальное местечко для подъема. Закинул „кошку“ и ползи себе, горя не знай. На всю высоту „паук“ с обеих сторон прикрыт пристройками, а чуть только доберется до верха – тут у него уже и подходящая лазейка наготове. То самое пресловутое слуховое окно, в котором, если верить Борису, не открывается рама. Посмотрю я, как она не открывается. Для чего бы понадобилось им менять замок, как не для того, чтобы свободно лазить на этот чердак когда вздумается? Поэтому с рамой наверняка проблем не возникло, если не открыли, так просто вытащили. А потом вставили на место, как будто так и было».

Схема проникновения в дом была понятна, а схема действий в доме была еще проще. Вход в помещение из цокольного этажа – это не вход с улицы, соответственно, никакими «противовоздушными сиренами» он не охранялся. Никем не замеченные и никого не потревожившие, преступники могли легко добраться до пульта рядом с кабинетом Развалова, с которого отключалась сигнализация.

«Да, сигнализация, пожалуй, пока самое слабое звено в этой цепочке, – вновь думал Гуров. – Добраться-то они могли и, имея доступ к пульту, могли даже стереть запись того, как они „добирались“. Но чтобы отключить сирену и камеры, нужно было знать эти пресловутые секретные коды. А их знал только сам Развалов, и что-то подсказывает мне, что этой информацией он ни с кем не делился. Да, сигнализация – это пока самый слабый пункт».

Зато по поводу всех остальных «пунктов» он не видел практически никаких сложностей. Пробравшись внутрь и отключив сигнализацию, зная, что хозяин приедет только через несколько дней, преступники могли свободно распоряжаться в пустом и теперь уже неохраняемом доме и выбрать любой, самый комфортный способ «извлечения» оттуда коллекционных раритетов.

Их могли переправить тем же путем через чердак, могли спустить через окно, выбрав такое, которое не контролируется камерами. Наконец, могли просто вынести через дверь черного хода, расположенную довольно укромно и контролируемую лишь беззаботными «обходчиками», которые вместо бдительного отслеживания ситуации только болтают по телефону. Главная трудность состояла в том, чтобы зайти, а уж с тем, как выйти, проблем у преступников наверняка не возникло.

«То же самое и с убийством, – уверенно предполагал Лев, поднимаясь из цоколя в гостиную. – Залез этот парень наверняка снова через чердак. А вышел… Вышел, скорее всего, как-то по-другому. Ведь замок был закрыт изнутри. Хотя… в общем-то, тут тоже возможны варианты. Это уже детали, их можно уточнить позже. Желательно у самого убийцы. Сейчас нужно подтвердить главную догадку – по поводу способа проникновения в дом и связи преступников с персоналом этой „Хозяюшки“. И если эта догадка верна, значит, и воры, и убийца самым тесным образом связаны с хозяевами клининговой фирмы. Явное несоответствие практически безупречной репутации этой компании и реальных действий, которые она прикрывала в качестве ширмы, говорят о том, что противозаконная деятельность здесь очень хорошо законспирирована. Похоже, „у руля“ безобидной „Хозяюшки“ стоят весьма опытные и „продуманные“ бандиты, имеющие и обширные связи в криминальной среде, и соответствующие возможности для того, чтобы эти связи эффективно использовать».

– Выяснили, что хотели? – неприязненно спросила Тамара, вновь увидев в гостиной Гурова.

– Да, в основном, – рассеянно ответил Лев. – Тамара Максимовна, вы не припомните, как звали горничную, которая в последний раз выходила на замену? Ту самую, бойкую, которая вам так понравилась?