День закрытых дверей

Макс натянул на нее футболку, откинул одеяло и помог ей положить на кровать ноги. Она не брила их два дня, и теперь они напоминали на ощупь ультрамелкую наждачную бумагу.

– Попить? Что-нибудь нужно?

– Нет, – прошептала Вайолет из последних сил.

– Почему не хочешь поговорить?

– Потому что устала и не могу даже думать. Всё, Макс, хватит.

Сидя на краю кровати, муж гладил ее по волосам, пока она не уснула.

* * *

Когда Ви проснулась, снова было темно. Первым, что она увидела, был деревянный крест на стене у двери – единственное украшение, появившееся в комнате после того, как они переехали на прошлой неделе. Ее отец сам вырезал крест из ветви дуба и подарил ей три года назад на Рождество.

В кухне орудовал Макс. Звякали кастрюли, а из коридора в спальню проникал теплый аромат свежевыпеченного хлеба.

Ви сползла с кровати и добралась до соседней со спальней крохотной ванной, где избавилась от футболки и трусиков и включила душ. Она сидела в ванне, а вода падала ей на голову и, разделившись на горячие потоки, стекала вниз, следуя контурам тела.

Ни о чем не думая, Ви тупо наблюдала за кружащимся водоворотом и встала только тогда, когда вода начала остывать.

* * *

Выйдя из ванной, завернувшись в полотенце, Вайолет увидела, что Макс лежит на кровати. В обычных обстоятельствах она попросила бы его выйти из спальни и подождать, пока она оденется. За неделю до свадьбы мать посоветовала ей никогда не одеваться в присутствии мужа, чтобы Макс не привык принимать красо́́́ты супруги как нечто само собой разумеющееся.

Сбросив полотенце, Ви натянула синие спортивные брюки и стартую, еще со школы, нижнюю рубашку.

– Я приготовил обед, – сказал Макс, пока она сушила волосы. – И испек ирландский содовый хлеб, как ты любишь.

Ви бросила полотенце в ванную, забралась на кровать и легла на спину рядом с Максом, но не касаясь его. На нем был все тот же синий спортивный костюм, в котором он ходил на тренировку и который сохранил запах пота и холодной свежести. Черные курчавые волосы сплелись в упругие завитки.

Макс сел.

– Принесу-ка я твой обед сюда.

– Полежи со мной.

Муж снова лег. Некоторое время они лежали неподвижно, не разговаривая.

– Я беседовала с той девочкой, – негромко, почти шепотом сказала наконец Ви, глядя в потолок. – Ей тринадцать, зовут Дженна. Хочет быть пловчихой и выступать на Олимпийских играх. Четыре дня назад, посреди ночи, у нее на глазах какой-то мужчина с длинными черными волосами избил ее мать до потери сознания. Перед этим тот же мужчина побывал у их соседей, где сломал шею двум мальчикам и убил их родителей. Пока мать лежала без сознания в коридоре, этот монстр вломился в спальню Дженны. Она спряталась в шкафу. Он открыл дверцу и приказал ей лечь в постель. Говорил, по словам девочки, спокойно и тихо. И был весь покрыт кровью. Дженна думает, кровью ее матери.

Она легла на кровать. Думала, он изнасилует ее и убьет. И знаешь, что он сделал? Подоткнул одеяло. Подтянул до шеи. Его лицо было в считаных дюймах от ее лица. От него пахло лимоном. Он сказал, что заберет ее мать с собой. Сказал очень мягко. Потом добавил, что утопит девочку в ванне, если она поднимется до рассвета. От Дженны он отправился к ее брату и поговорил с ним. Она оставалась в постели до рассвета. А когда вышла в коридор, ее матери уже не было. Дженна рассказала мне все это, сидя в «Чероки». Она не плакала, но очень беспокоилась о брате. Тот ни с кем не разговаривал. Их отца убил Эндрю Томас. Теперь и мать, возможно, мертва. И мы, может статься, никогда не схватим этого парня.

– Но ты же знаешь, что это Эндрю Томас. Кто еще мог столкнуть его бывшую подружку с маяка?

– Конечно, мы подозреваем его, но улик пока нет. Описание внешности преступника, которое дала Дженна, не совпадает с описанием внешности Эндрю Томаса. На заднем дворе Уортингтонов есть слабый отпечаток обуви. Есть показания, согласно которым во второй половине дня в воскресенье там видели серую «Импалу». Единственная дающая надежду улика – лазерная указка, которую держал в правом кулаке Бен Уортингтон. Криминалисты сняли частичный отпечаток, которые сейчас проверяют. Это наша единственная надежда. И даже если окажется, что отпечаток принадлежит Эндрю Томасу, его еще надо найти. До сих пор ему удавалось скрываться – целых семь лет.

– Ты же сможешь от этого отвлечься? Сколько еще мне ждать свою жену? Я ведь без тебя и неделю не протяну.

– Послушай, Макс, он убил целую семью. Детей, понимаешь? Зверски изрезал родителей. Еще до того, как мы поженились, месячные у меня начинались ровно через двадцать восемь дней, между двумя и пятью пополудни. Мое тело – атомные часы; а теперь опоздание уже на два дня. Такого не было, даже когда дедушка умер.

Макс перекатился на Ви, сжал ее лицо ладонями.

– Знаю, чем тебя отвлечь, – прошептал он, целуя ее над бровями. – Хочешь поиграть?

Его длинное, поджарое тело спортсмена прекрасно устроилось между ее ног. Она ощущала его растущее желание и сама чувствовала то же, но не думать о резне в доме Уортингтонов не могла.

– Не могу избавиться от запаха. Стоит в носу. Как ты можешь…