День здоровья с утра до вечера в XXI веке

Эпизод второй. Тут уже в грязь шлепнулся я сам, когда по недомыслию решил, что если Солнце спрятано за облаками, то и ультрафиолетового излучения можно не опасаться. События разворачивались следующим образом: вместе с женой и старшим внуком Саней, которому было к тому времени лет шесть-семь, от городка Тернаус мы совершили восхождение через несколько снежных перевалов к подножию Эльбруса. Нашей целью был источник Джил-Су, о чудотворных свойствах которого мы были наслышаны. О благословенные времена, когда без каких бы то ни было сложностей можно было явиться в географическую точку местности, которая находится как раз на границе Кабардино-Балкарии и Чечено-Ингушетии!.. Встреченные по пути чабаны приветливо угощали нас лепешками с молоком, а джигитам, ежедневно приезжавшим по горным тропам на гарцующих конях к источникам за здоровьем, мы были интересны как путники из далекой местности, но отнюдь не как объекты для похищения и последующего выкупа. Они сажали Сашку с собой на коня и давали пострелять из настоящих ружей по бесчисленным сусликам.

Мы жили в неглубокой пещере под скалой, ежедневно по два раза ходили к источнику, вода которого, потребляемая литрами и ведрами, в течение недели буквально дочиста вымыла всю грязь из наших потрохов и особенно из печени, питались очень скромно, чем Бог пошлет (впрочем, до той поры, пока мне довелось помочь с заболеванием позвоночника кому-то из джигитов, и на следующий день нам в пещеру сбросили свежезаколотого барашка, мешок картофеля и мешок всякой зеленушки). Именно в те дни я работал над повестью о великой целительнице Татьяне Александровне Буревой и всячески компоновал в голове материал этого произведения о воистину святой женщине, нашей современнице, которая прошла тюрьму в панской Польше, сибирскую ссылку, ожесточенное злобное гонение Минздрава, и тем не менее, в свои 80 с лишним лет, сохраняя удивительную ясность разума и неколебимое здоровье, продолжала оказывать активную помощь тысячам и тысячам людей.

Утром, нацепив плавки и кроссовки, по горной тропе я бежал вверх к Эльбрусу, зигзагами одолевая подъем и вбирая стороной, повернутой к Солнцу, его энергию. Бежал я, что говорится, «на автомате», обращая внимание лишь на то, чтобы как можно дальше обежать пасущиеся высоко в горах на альпийских лугах стада овец, охраняемые очень серьезными овчарками. Я бежал в разреженном воздухе высокогорья, на высоте значительно выше трех километров, и хотя горное солнце ослепительно заливало весь сказочный пейзаж вокруг, в том числе и белоснежную сдвоенную вершину Эльбруса, буквально звездопад шел в голову мне с неба в виде все новых и новых стилистических оборотов, поворотов сюжета, оттенков психологических характеристик действующих лиц и т. д., и т. п. Я бегал по горам два-три-четыре часа с тем, чтобы вернуться к двенадцати часам, когда в небольшое озерцо рядом с источником приходила пора погружаться мужчинам (до той поры в нем плескались женщины – обитательницы стихийно возникшего рядом с источником палаточного городка).

Ни разу никогда и никакого даже подобия ожога кожи, облучаемой светилом, у меня не было, за исключением того единственного случая, когда я побежал в серый пасмурный хмурый денек, когда весь небосклон был задернут мрачноватыми тучками. Именно тогда я отключил механизм впитывания солнечной энергии, и, как оказалось, совершенно напрасно! Уже к моему возвращению в бассейн рядом с источником я был похож на хорошо сваренного рака, и после освежающего купания мы вынуждены были истратить на смазывание моей безобразно обожженной кожи все запасы детского крема, кислого молока и вазелина. Два дня я не мог появиться на свет Божий из тенистой пещеры, пока кое-как не пришел в норму. Эксперимент был безупречный: как только механизм первого энергетического дыхания, рассчитанного в тот момент на аккумуляцию солнечной энергии через кожу, был отключен, и как только внимание рассеялось, как только медитативно-трансовое состояние было отключено, возмездие наступило неотвратимо. Но, на мой взгляд, этот жестокий урок прекрасно послужил для науки, ибо отрицательный результат также есть результат, а общий итог тех знаний и умений, которые я получал вследствие этого, был, как вы сами понимаете, достаточно однозначным – можно сказать, фундаментальным.