День живых

Закончив все приготовления к завтрашнему дню, Кэтрин наконец уложила сына в постель почти к полуночи. Такое ощущение, что кто-то тайком скармливал Джесси «твинкис» целый день – он был повсюду, словно тень. Но Кэтрин даже не пыталась его утихомирить. Мальчик просто не мог нарадоваться тому, что после стольких дней разлуки папа наконец будет дома.

Джесси помог разложить продукты, натёр морковку на салат, взбил яйца для пирога. Грейс иногда отвлекалась от телефона, чтобы закатить глаза на просьбу матери почистить овощи или пропылесосить гостиную. Просьбы она, однако, всегда выполняла. Грейс была чудесной дочерью с добрым и отзывчивым сердцем. Просто сама ещё не знала об этом. Или знала, но всячески пыталась скрыть, чтобы казаться крутой.

– Мамочка, – тихо проговорил Джесси, будто опасаясь, что кто-то мог услышать их разговор по душам. – Можно сегодня не выключать свет? Вдруг папа вернётся раньше и решит пожелать мне спокойной ночи! Не хочу пропустить.

Как он мил со своей детской наивностью. Кэтрин не смогла удержаться и провела материнской рукой по бархатному личику сына. На кровать запрыгнул Бэй, пятилетний дворняга с добрейшей душой и игривым характером. Кэтрин погладила его мягкую шёрстку. Грубый шрам на спине заиграл под пальцами – ещё одно печальное напоминание. Если бы не шрам, никто бы и не смог догадаться, глядя на ухоженного Бэя, что он пережил ад.

Мэтт подобрал его ещё щенком на обочине, пока проносился мимо заповедника Лорье Вудс в городишке Норт-Бэй в Канаде. Это был один из его самых длинных маршрутов. Десять часов за рулём, дождь барабанит в лобовое словно настойчивый гость. Нервы не к чёрту, а тут ещё шерстяной комок выскакивает на проезжую часть и прямо под колёса. Никакая усталость не могла выключить бдительность Мэтта. Он ударил по тормозам и успел вывернуть руль.

– Что за чёрт! – Выругался он, выходя из кабины под проливной дождь. Дорога была свободна – только идиот сунется в такую погоду на улицу.

Обойдя могучий грузовик, Мэтт увидел промокшего до шерстинки щенка. Тот, целый и невредимый, сидел у самых колёс грузовика и жалобно смотрел из-под коричневых бровей-домиков.

– Эй, приятель, – смягчившись, произнёс Мэтт, забыв про капли, затекающие за воротник. – Что ты здесь забыл в такую погоду?

Щенок ничего не ответил и жалобно заскулил, покорно прижимаясь к земле.

– Кто-то оставил тебя здесь? – Мэтт осмотрелся кругом, будто надеялся обнаружить нерадивых хозяев и отчитать их за ужасное обращение с животными.

Малыш боялся нового знакомого, но ещё больше боялся остаться один в этом холоде. Он подполз ближе и едва повилял хвостом.

– Так ты здесь совсем один?

Как можно бросить такое чудо среди пустых дорог, где первая встречная машина может оказаться последней. А дети всегда хотели кого-нибудь. Неплохой выйдет подарок из поездки.

– Идём, дружище, – усмехнулся Мэтт, и аккуратно, чтобы не напугать животное, поднял его с дороги.

На вид щенку было всего-то несколько месяцев от роду. В породах Мэтт не особо разбирался, дождь и вовсе перепутал всю шерсть потеряшки, из-за чего тот стал больше похож на лесное чудище, нежели на собаку. Но кому какое дело до породы, правда? Глаза у пёсика добрые, а остальное не важно.

Забравшись обратно в тёплую кабину, Мэтт осмотрел найдёныша. Никаких ран или следов аварии. Кто-то действительно просто выбросил ненужное животное рядом с лесом, надеясь, что малыш сумеет прокормиться в дикой природе или что дикая природа рано или поздно покормится им самим.

Щенок отряхнулся от холодной воды, забрызгав всё лицо нового товарища. В ответ на раздавшийся смех он облизал человека, то ли из благодарности, то ли из желания извиниться за свои манеры.

Отъехав к обочине, чтобы не мешать редким водителям, Мэтт достал из бардачка недоеденный завтрак – бутерброд с индейкой и остатки лимонного печенья Кэти – и разделил его с собакой.

– Вкусно тебе?

Аппетитное чавканье было лучше любого ответа. Снова засмеявшись, Мэтт понял, что это была судьба.

– Тогда поехали, приятель. – Он вырулил на дорогу и посадил щенка на соседнее сиденье, но тот отказывался сидеть в одиночестве.

– Да ты весь замёрз, малыш.

Щенок забрался под полы куртки и свернулся прямо на коленях Мэтта. Это картина растрогала его до глубины души. Не оставалось никаких сомнений – найдёныш едет с ним домой.

– Как же тебя назвать, напарник?

И тут перед глазами как раз мелькнул знак «Вы покидаете Норт-Бэй. Счастливого пути!».

– Бэй. Звучит неплохо, а? Бэй. Как тебе такое имя?

Щенок повёл ухом и тяжело вздохнул, проскулив что-то во сне.

– Ладно, приятель, отдыхай. Нас ждёт долгая дорога домой.

И Бэй обрёл свой дом. Только это не был двухэтажный коттедж, где его ждал удобный лежак и миска всегда полная костей. Настоящим домом пёс считал шести-тонную фуру с высоким сидением, с которого он мог наблюдать за проносящимися мимо пейзажами, и с бардачком, в котором всегда лежало что-нибудь вкусненькое и обязательно печенье Кэти.