ДеНАЦИфикация Украины. Страна невыученных уроков

Теперь же ситуация несколько иная. Сегодня Харьков в этом отношении не сильно отличается от Киева, и там точно так же бытуют откровенно русофобские настроения и звучат националистические призывы. А это значит, что опереться на жителей этого города в деле продвижения проекта денацификации Украины будет чрезвычайно сложно. Я вовсе не хочу обидеть замечательных харьковчан. Прекрасно понимаю, что среди них есть великое множество людей, которые не желают иметь ничего общего с украинским шовинизмом. Все то, что происходит в их родном городе, причиняет им боль и является личной трагедией. Я также отлично понимаю, что эти люди запуганы до невозможности, ведь в одном только Харькове уже есть свыше тысячи политзаключенных, которые арестованы без всяких ордеров, и на них не заведено никаких следственных дел. И естественно, это остается вне поля внимания международных наблюдателей, скажем ОБСЕ, поскольку люди, арестованные в 2014 году как движущая сила русского мира, удерживаются в засекреченных тюрьмах СБУ, формально находясь на свободе. Любому ясно, что при таком режиме террора очень сложно подать голос. Я знаю, что Харьков наводнен уроженцами Западной Украины, которые точно так же, как и в Киеве, диктуют свою волю и навязывают собственную точку зрения населению города, в том числе по языковому вопросу. Осознавая все это, могу сделать следующий вывод: тем, кто планирует проведение денацификации, вряд ли удастся опереться на какой-то актив, поскольку он разобщен, его численность неизвестна, а степень пассионарности его костяка оценить невозможно. То есть на Харьков, с этой точки зрения, вы рассчитывать не можете.

По сути, для продвижения неких стержневых конструкций денацификации у вас остаются две точки отсчета: это Донецк и Луганск. И опять мы вынуждены вернуться к событиям столетней давности. Тогда именно Донецк и Луганск были центрами большевиков. Именно из этих регионов началось триумфальное шествие советской власти по Украине. То есть нужно признать, что когда на Украине закончится этот очередной нацистский эксперимент, исходными пунктами реализации проекта станут Донецкая и Луганская народные республики. Только после этого можно будет говорить о какой-то экспансии в Харьков, Днепропетровск, Одессу и т. д. Начало координат обозначено максимально точно. Это Донецкий угольный бассейн. И это первое.

Второй момент. После того, что сотворили украинские нацисты в Донбассе в 2014 году, очень сложно говорить о том, что дончане и луганчане смогут испытывать хоть малейшую симпатию к любому проявлению украинства. И это объективная реальность. Никогда эти люди и их дети не забудут бомбежек, артиллерийских обстрелов, убийств их родных бойцами карательных батальонов. И с этой точки зрения ситуация сильно усложнилась по сравнению с событиями 1920-х годов. В то время данный вопрос решить было относительно легко. Тогда никто не предпринимал никаких карательных экспедиций в Донбасс. В Киеве не звучали заявления о том, что жители этого региона будут пожизненно сидеть в бомбоубежищах. Им не угрожали реализацией хорватского сценария, то есть этнической зачисткой. В то время никто не говорил: «Нам нужны земли, нам не нужен этот народ». Под народом в данном случае, естественно, подразумеваются русские.

А это значит, что как минимум на первом этапе спор о языке не имеет смысла. На начальной стадии он может быть только русским. И лишь в процессе денацификации — вероятнее всего, это будет ее третий или четвертый этап — допустимо начать разговор об использовании в рамках данной программы в том числе и украинского языка. Почему? Потому что базовая конструкция у вас построена на активной нелюбви ко всему украинскому. Людей, против которых их собственное на тот момент государство использовало тяжелую артиллерию, будет сложно убедить в том, что они должны терпимо относиться к «мове».