Дьенбьенфу

Там было необычно тихо, но тай объяснил Ань Чу, что кроме нескольких старых бабушек в деревне почти никого не осталось. Все жители по призыву Народной армии и партии строили дорогу в Туан-Гиао. На стене дома тая висело воззвание, которое Ань Чу прочел одним из первых, еще в старом штабе. Здесь он встретил его снова. Оно призывало к битве за Дьенбьенфу:

ВСЕМ КОМАНДИРАМ И ВСЕМ БОЙЦАМ НА ФРОНТЕ ПОД ДЬЕНБЬЕНФУ

Товарищи,

По приказу Центрального комитета партии, правительства и президента Хо Ши Мина этой зимой вы отправитесь на северо-запад, чтобы:

— разбить силы врага,

— привлечь на свою сторону местное население,

— освободить районы, все еще удерживаемые врагом.

Враг оккупирует регион возлюбленного нами Северо-запада, стремясь посеять раздор между нашими соотечественниками и держать их под своей пятой, пытаясь вызвать смятение в нашем тылу.

Нам предстоит приводить в порядок дороги, бороться с трудностями, приносить жертвы, храбро сражаться, переносить голод и холод, взбираться на горы и спускаться в долины, преодолевать огромные расстояния и нести на себе тяжелые грузы, преследуя бегущего врага, уничтожая его и освобождая наших соотечественников.

Этой зимой, с ненавистью к империалистам и феодалам, которая укрепилась в наших сердцах во время недавних политических занятий в армии, с улучшенной техникой и возросшими военными знаниями, приобретенными в последнее время, мы, несомненно, упрочим результаты нашей победы в Северо-Западной кампании зимы 1952 года, мы разовьем их и наверняка разгромим врага.

Идите же мужественно в бой.

6 декабря 1953 г. Генерал ВО НГУЕН ЗИАП

Ань Чу уже знал, что главнокомандующий покинул старую штаб-квартиру и находился сейчас вблизи Дьенбьенфу, но понятия не имел, что этой ночью он вместе с самыми опытными артиллеристами своего штаба инспектировал склоны, откуда можно было наблюдать за котлом долины Дьенбьенфу.

До нее было рукой подать: паутина колючей проволоки между дотами и отдельными бастионами, там же находились большая и маленькая взлетные полосы, горы мешков с песком, за которыми прятались французские пушки.

Артиллеристы качали головами, глядя на эти препятствия. Но главком напомнил, что французы чувствуют здесь себя в полной безопасности. – Они и не догадываются, что вы тут есть, что у нас есть артиллерия. Они думают, что мы не способны обращаться с пушками, не говоря уже о том, чтобы вести огонь с закрытых позиций на сложной местности. Хорошо – не будем тут задерживаться. Отметим наилучшие места для наших стопятимилимметровок, для семидесятипятимилимметровок и для зениток. Потому что они будут обстреливать и бомбить с самолетов эти склоны, чтобы выгнать нас отсюда. Поэтому сразу скажу: нам нужно глубоко зарыть наши орудия в склоны скал. Не на пару метров, нет – на дюжины десятков метров. Также и боеприпасы. Все должно по команде исчезнуть, стать неуязвимым. Вот наша цель – ну, а теперь пойдем!

Затем генерал Зиап долго рассматривал в бинокль скопление французских фортов в долине, отлично видимых в лунном свете этой зимней ночью. Он изучал положение укреплений, рассчитывал их секторы обстрела и находил основные узлы вражеской обороны. Там, где раньше находилось селение Муонг-Тан, находился центральный сектор с командным пунктом и радиостанцией. Восточнее от него, на краю проходящей с севера на юг долины находились передовые посты A-1, C-1, D-1 и Е-1. Они должны были защитить центр от атак со стороны восточных горных цепей. Опорные пункты на севере, названные Народной армией Док-Лап, Бан-Кео и Хим-Лам, а французами «Габриель», «Анн-Мари» и «Беатрис» очевидно предназначались для отражения наступления с общего направления Лай-Чау или Туан-Гиао; они находились дальше всего от центра, по ту сторону реки Нам-Юм.