Дьенбьенфу

Личный секретарь Поля Эли, полковник Раймон Броон, немедленно вылетел во Вьетнам. Он был доволен, что хоть на пару дней вырвался из дьявольского котла Парижа, где одна антивоенная демонстрация сменяла другую, где представители студентов, рабочих, женских организаций все громче требовали прекращения грязной войны в Индокитае.

В Сайгоне полковник, прибывший с важной миссией, узнал, что Наварр сейчас находится в Ханое. Он сел на первый же самолет и через два часа оказался в метрополии Тонкина, где как раз произошел очень жесткий спор между Наварром и Коньи. Коньи в глаза сказал Наварру, что то, что главнокомандующий устроил в Дьенбьенфу, было полнейшим бредом, на что Наварр ответил ему пощечиной.

Постепенно накапливающаяся взаимная неприязнь двух самых высокопоставленных французских офицеров в Индокитае вылилась в этот столь резкий взрыв, потому что Коньи получил из Дьенбьенфу ужасное сообщение, которое Наварр отбросил как маловажное. Наварр все еще жил в мире иллюзий, о которых практик Коньи говорил, что они попахивают шизофренией.

За сутки до того подразделения Вьетминя провели первые атаки против обоих укрепленных пунктов – «Элиан» и «Доминик» на восточном фланге, и некоторые форты внутри обеих важных укрепленных систем были захвачены вьетнамцами. Коньи понял, что атаки Вьетминя направлены на то, чтобы полностью взять под свой контроль левый берег реки Нам-Юм. «Элиан» и «Доминик» были самыми мощными укреплениями на этой обращенной к востоку стороне крепости. Если они падут, противник получит по всему берегу свободное поле для обстрела центральных укреплений. Поэтому Коньи, который в определенной мере уже разгадал суть тактики Вьетминя, стремившегося разбить систему обороны крепости по кускам, предчувствовал неотвратимое поражение. И он не скрыл это свое мнение, докладывая Наварру о ситуации.

Наварр просто отмел опасения Коньи, сказав: – Никакой паники! Что такого произошло? С «Доминик» и «Элиан» дезертировали пара взводов плохо управляемых марокканцев и алжирцев и позволили врагу легко добиться некоторых успехов. Как можно представлять это как катастрофу!

Коньи буквально закричал в ответ, что эта оценка настолько глупа, что он не хотел бы служить под началом командира, который высказывает что-то подобное.

Как раз в ходе этого спора внезапно появился полковник Броон. Без долгих проволочек он сразу огласил Наварру запрос из Парижа, считает ли он необходимым и целесообразным попросить американцев о решающей помощи. Что означала операция «Гриф» Броон объяснил в деталях: атомные удары по тыловым областям Вьетминя и по концентрациям их войск севернее и восточнее долины, на безопасном для окруженных французских войск расстоянии.

Коньи покачал головой и вышел из кабинета. Наварр был в ужасе. Он оказался перед лицом сложнейшего решения. Ясно, что за все, что произойдет потом, политики сделают козлом отпущения именно военного. Ему придется принять основное решение, и он же окажется потом во всем виноватым. Наварр не догадывался о той хитрой игре, которую начало американское правительство. Тем не менее, он отверг американское вмешательство в том виде, в каком описал его Броон. Наварр почувствовал, что стоит ему дать согласие, как ему тут же придется поделиться своей властью главнокомандующего с американским партнером. У него были другие идеи, и он живо описывал полковнику Броону, почему американская помощь под кодовым названием «Гриф» излишня.

На карте он показал посланнику Парижа длинные пути подвоза Вьетминя и постоянно напоминал, что у вьетнамцев нет ни одного самолета, а число грузовиков очень ограниченно. Поэтому транспорт они осуществляют только с помощью колонн носильщиков. – Вот наш козырь, – сказал он со значением. – В области тут наверху очень скоро начнется сезон дождей. Когда пойдут ливни, каждая тропа превратится в поток жидкой грязи, не будет никаких дорог. Ничего нельзя будет подвезти. В этой ситуации мы просто загоним этих парней назад в горы. Да что я говорю – они поползут туда на четвереньках!

- Вы полагаете, что справитесь с этим сами? – поинтересовался Броон.

Главнокомандующий ответил утвердительно. – Нам нужно продержаться лишь пару дней. Пока не начнется дождь. Потом Вьетминю придется сдаться!

Броон был в замешательстве. У него в голове еще звучали слова, долетевшие до Парижа из Вьетнама: – Наварр ничего не ожидал с большим нетерпением, чем атаки противника под Дьенбьенфу. Теперь противник добрался туда, и тот же Наварр уже надеется на дожди...

- Мы поможем себе сами, – заверил главнокомандующий парижского гостя. – Вы знаете о твердом диоксиде углерода?

Об этом веществе у Броона были очень расплывчатые представления, Наварр тут же предложил ему отправиться с ним на аэродром в Гиа-Ламе. Там он показал полковнику на баки на колесиках, которые прямо тут крепились под крыльями старых «Дакот».