Денди: мода, литература, стиль жизни

Леонид Геллер в статье «Печоринское либертинство» проводит сравнение между денди и либертином. Либертин – эротическийавантюрист XVIII века, проповедующий циническую мораль вседозволенности: самый яркий пример либертинской литературы – роман Шодерло де Лакло «Опасные связи».

«Эти две модели поведения часто сочетаются, но тем не менее они не совпадают. Основа и того и другого – стремление к личной свободе. Говоря грубо, оба они, опираясь на те же принципы, реализуют их по-разному… Первый принцип – удовольствия, удовлетворения желаний как цель жизни; но либертинство может быть коллективным, оргиастическим (пример: утопия Фурье); дендизм же только индивидуален, он воплощает эготизм (термин Стендаля) – нарциссизм, культ себя как цель жизни. Второй принцип устанавливает эквивалентную взаимосвязь внешнего (одежда, жесты) и внутреннего (поведения кода отличия). Но денди может и в лохмотьях сохранять изящество, сохраняя свое превосходство; либертин же необязательно отмечает свое отличие вне любовной ситуации… Наконец, третий принцип: свобода от светских условностей для утверждения себя; но денди самодостаточен: это обожествление индивида для самого себя, объективация себя, тогда как либертин не может обойтись и не может утвердить себя вне отношений власти: он должен обладать другим, т. е. подчинить своей власти»[543].

Тут следует оговорить, что для денди светская власть ничуть не менее важна, чем для либертина – эротические победы. Власть денди менее физически конкретна, но не менее жестка. Но оба для достижения своих целей готовы идти на цинические манипуляции окружающими. В отличиях денди от либертина конкретизируются антиномии Барбе д’Оревильи: нарциссизм денди действительно во многом исключает для него целый ряд любовных приключений; для настоящего денди они – просто лишние утомительные хлопоты, отвлекающие от «заботы о себе».

Какие женские типы в таком случае лучше всего соответствуют денди, вписываются в дендистское пространство? Вероятно, это должна быть спокойная, уравновешенная женщина, партнер по светскому времяпрепровождению, однако не провоцирующая на эротические эскапады. Для Браммелла подобными женщинами-друзьями были герцогиня Девонширская и особенно герцогиня Йоркская, которая больше всех помогала ему в изгнании и для которой он во Франции расписывал экран.

В российском журнале «Дэнди» в 1910 году появилась любопытная статья под заголовком «Дама», принадлежащая перу Г. фон Больё[544]. В ней дан характерологический очерк «дамы» в сравнении с «женщиной». Дама консервативна и настроена в антифеминистическом духе. В противоположность «женщине» она довольствуется традиционной моделью семейных отношений и не собирается отстаивать свои особые права. Но, парадоксальным образом, ее позиция базируется на чувстве незыблемого превосходства над мужчинами – по сути дела, она их ни в грош не ставит. Не скрывая собственной иронии, автор живописует даму: «Признавая пользу мужчины в качестве слуги, работающего на нее, дама все-таки презирает его… Работа делает его таким грубым и неизящным! Ей непонятна его серьезность, его стремление к разрешению неразрешимых проблем, ее отталкивает страстность его чувств. Отношения между полами всегда полны отчужденности и непонимания… но у дамы совершенно отсутствует склонность к патетическим примирениям с врагом, всякое стремление к духовному сближению. Мужчина всегда ей чужд и антипатичен. Она нисколько не стремится понять его и не требует, чтобы он понимал ее. Поэтому она так хорошо уживается с мужем, так как в их жизни отсутствует трагический элемент, портящий семейные отношения»[545].

Весьма примечательно, что столь уничижительный для мужского пола опус появился на страницах журнала «Дэнди». Ведь «дама» – партнер денди по светской жизни. Во всяком случае, все приятельницы Браммелла, с которыми он любил мило болтать (порой ради этого покидая общество джентльменов-охотников), – именно дамы: герцогиня Йоркская или леди Бессборо. Третирование мужчины как предмета – это уже, конечно, черта буржуазной дамы-обывательницы. Но ведь и сами денди приложили руку к превращению мужчины в вещь – просто к XX столетию эта «предметность» уже выступает как чистая функция материального обеспечения семьи.

Джорджиана, герцогиня Девонширская: лидер моды

Джорджиана, герцогиня Девонширская, урожденная Спенсер, была одной из самых знаменитых женщин своей эпохи[546]. Она родилась 9 июня 1757 года в семье графа Джона Спенсера. Из этого же рода, кстати, происходят и другие известные красавицы – леди Каролина Лэм, принцесса Диана[547] и модель Стелла Теннант.