Денди: мода, литература, стиль жизни

В чем же заключался секрет неоспоримого влияния Браммелла на светское общество? Оригинальную гипотезу по этому поводу выдвигает далее все тот же Томас Райкс: «Он был идолом всех женщин, которые задавали тон в светском обществе; как счастлива была хозяйка оперной ложи, где он просидел час, или дама, у которой он пообедал или провел вечер! Почему же? А потому, что он не только сам умел превосходно развеселить компанию своими шутками и насмешками, но это еще и привлекало других мужчин, которые спешили присоединиться к нему»[150]. Таким образом, по мнению Райкса, Браммелл успешно собирал вокруг дам мужское общество (в Англии это и впрямь было проблемой – британские мужчины то и дело предпочитали улизнуть подальше от своих женщин в клубы, куда дамам был вход воспрещен). Однако, на наш взгляд, все же дело было прежде всего в нем самом – в его харизме, изяществе, шутках, а кроме того, конечно, он автоматически привлекал внимание к своим протеже, сиявшим отраженным светом его блеска. По словам Барбе д’Оревильи, «он обладал той фамильярностью, очаровательной и редкой, которая затрагивает все, ничего не опошляя. Он держался как равный со всеми могущественными и выдающимися людьми той эпохи, своей непринужденностью возвышаясь до их уровня»[151].

Браммелл прекрасно отдавал себе отчет, что своими успехами он обязан прежде всего самому себе. Общаясь с аристократами, Браммелл нисколько не скрывал свое простое происхождение, наоборот, он даже всячески подчеркивал его, повторяя историю о дедушке-камердинере. Но однажды он презрительно отозвался относительно одного полковника: «Да слышал ли кто-либо имя его отца!», на что леди Хестер Станоп резонно возразила: «А известно кому-либо имя отца Джорджа Б.?» – «Ах, леди Хестер, – возразил он шутя, – и впрямь, кто бы знал отца Джорджа Б., да и его самого Джорджа Б., если бы он не оставался самим собой? Дорогая леди Хестер, мои причуды делают мне имя. Если бы я не смущал герцогинь своими дерзкими взглядами и не кивал небрежно принцу, меня бы забыли через неделю, и если мир столь глуп, что восхищается моими безрассудствами, то мы с Вами это понимаем, но разве от этого что-либо меняется?»[152]

В практической жизни Браммелл действовал, исходя из этой морали сильного одиночки, который держит толпу в повиновении силой своей воли. Вращаясь в высшем обществе, он перехватил и присвоил аристократический стиль общения, усилил и довел до абсурда многие аристократические манеры. Его репутация поначалу строилась на двух краеугольных камнях: безупречный вкус и умение поддерживать приятную оживленную атмосферу в компании. Первое создало ему славу арбитра элегантности, второе обеспечило друзей среди знатных лордов, страдающих от скуки. Именно среди них Браммелл оттачивал свои «аристократические» причуды, проверяя по их реакции границы дозволительных вольностей.

Его первые пробы строились на разыгрывании роли знатного дворянина, который вращается лишь среди сливок общества и не может даже в мыслях допустить, чтобы его видели с нижестоящими. Однажды один из незнатных, но состоятельных молодых людей, начинающих светскую карьеру, пригласил Браммелла и его друзей к себе. После приема Браммелл спросил, не сможет ли кто-нибудь подвезти его к леди Джерси (которая в то время была одной из самых известных знатных дам), и хозяин предложил ему поехать с ним, надеясь тем самым быть представленным знаменитости. «Но как же Вы поедете? – спросил Браммелл. – Вы же не станете путешествовать на запятках? Вам это не пристало, так же как мне не пристало ездить с Вами в одном экипаже»[153]. Любопытно, что хозяин, которого столь немилосердно выставили на посмешище, добродушно хохочет вместе со всеми: общий контекст веселой шутки подавляет унизительность обиды: ведь Браммелл, вдруг решивший продемонстрировать свое высокомерие, на самом деле является его гостем и, более того, сам просит о любезности.

В этой истории пока всем вполне очевидны иронические обертоны, и шутка Браммелла здесь, собственно, состоит в намеренном преувеличении, с одной стороны, своей чопорности и, с другой стороны, недоступности леди Джерси.

Как видно из этих случаев, денди отнюдь не отказывается в реальной жизни от предложений воспользоваться чужим экипажем или от приглашений на вкусные обеды. Но «виртуально» он должен быть «в белых перчатках», разыгрывать роль недоступного аристократа. Только форсированное исполнение этой роли создавало ироническую дистанцию, помогающую отличить лицо от маски.

Браммелл в совершенстве владел техникой «эксклюзивизма». Эксклюзивизм (exclusivism) – позиция превосходства, умение на каждом шагу подчеркивать свои отличия и преимущества перед другими. Члены «избранного общества» практикуют эксклюзивизм буквально во всем – и в стиле жизни, и в политических взглядах, и в этикете, акцентируя собственные элитарные правила в противовес обычаям и взглядам большинства.