Дендрофобия

Авторитет ненавидел, когда ему приходилось вмешиваться в такие «бытовые» ситуации, но мать очень почитал, поэтому кротко обещал пресечь «фашизм» на корню и сокрушённо вздохнул. Как только об этом горьком вздохе стало известно внуку бывшего инструктора по хозчасти, он сразу убрал экскаваторы и бульдозеры с чужих участков от греха подальше. Когда же Авторитет затащил его в какой-то сарай, где «слегка попинал» и по-отечески посоветовал несостоявшемуся землевладельцу «не борзеть больше положенного», то внук экс-инструктора хозчасти экс-райкома партии после нескольких недель лечения окончательно отказался от идеи сноса ветхих домов. Приковылял на костылях весь в гипсе на улицу Железнодорожников, чтобы принести «искренние извинения» людям с героическими трудовыми стажами и нулевыми сбережениями. Все только дивились степени его наглости и тупости, как он после таких ужасных деяний осмеливается говорить:

– Да ладно, чё там. Извините, если кого очень уж расстроил.

Строить новый дом он так и не стал: Авторитет «слегка общипал» его капиталы. Мол, раз ты не знаешь, куда ещё можно деньги деть, так отдай лучше мне. Зачем ему понадобился новый дом, когда у него уже был двухэтажный «старый», построенный три года тому назад, так никто и не понял. Видимо, человек вообразил, что живёт на настоящей Рублёвке. После этого случая авторитет Авторитета значительно повысился и окончательно укрепился в глазах местных жителей.

Арнольд Тимофеевич тоже отхватил участок побольше, но без борзости – мэру это не к лицу. Честь по чести расселил четыре дома по квартиркам (две старушки-соседки даже согласились поселиться вместе в одной, чтобы меньше платить за коммунальные услуги), объединил все их огороды, потом ещё прикупил землицы на бывшем совхозном поле. Он-то думал, что семья его рано или поздно разрастётся, приедет дочка с внуками, родятся у него свои дети от молодой жены, и будут они бегать по саду со счастливым смехом. Нарисовал идиллические картины, а жена-зараза сбежала, и даже дочка уже три года не приезжает. Всё некогда родного папулю навестить, сокрушался мэр. А папуля-то ты был неважнецкий.

* * *

Когда дочь Арнольда Тимофеевича приезжала последний раз, они крупно повздорили. Приехала с какой-то француженкой Аделью, архитекторшей, с которой и жила, оказывается, всё это время, что называется, гражданским браком. Французская любовь, блин! Кого только нет в природе! Арнольд Тимофеевич тогда чуть с ума не сошёл. Уж думал, что вряд ли его можно чем-то удивить, уж слышал о таких вещах, но как-то не думал, что они его лично коснутся. О-хо-хо! Раньше девок кнутами драли, если они гуляли с парнями, а теперь бы и рад, чтобы она нашла какого-нибудь распоследнего пошляка и дурака.

Только б народ не прознал о таком позорище: здесь же вам не Монмартр, здесь – русская деревня, где до сих пор таких случаев не было ни одного! А дочурке хоть бы хны: ходила с этой драной кошкой Аделью повсюду, со всеми знакомила. Да вроде никто ничего такого не заподозрил. Две девчушки-подружки. Ну и что? Не так страшен чёрт, как его малюют, к тому же народу как-то по барабану до всех этих тонкостей – лишь бы цены не повысили да зарплаты не понизили. Был бы человек хороший, а уж особенности его организма и психики – его личное дело. Своих забот полон рот, чтобы в чужие встревать.

– Я не понимаю мужчин. Мне с ними трудно, – спокойно объясняла мэру дочь своё предпочтение, когда у него прошёл первый шок. – Мужчина главный враг женщины. Даже очень образованный и современный мужчина в глубине души не воспринимает женщин за настоящих людей и специально всё делает им во вред. Когда кто-то из мужчин говорит, что у него было много этих самых женщин, такое чувство, что он говорит о биомассе какой-то. Словно больные запором хвалятся, у кого этой самой массы вышло больше. И, может быть, это преступление, но я не хочу стать частью этой биомассы. Они, мужчины эти, совершенно нелогично себя ведут с точки зрения женщин, они разрушают всё то, что так дорого и важно женщинам. Их совершенно невозможно понять! И сами мужчины в своём большинстве совершенно не понимают женщин. Поэтому союз двух мужчин или двух женщин намного естественнее и понятнее, чем традиционные отношения с постоянным давлением друг на друга, когда надо постоянно что-то объяснять друг другу. Мужчина постоянно недоумевает, почему женщина смотрит на мир иначе, чем он. А женщина приходит в ужас, если он плюёт на всё то, что для неё является самым важным в жизни. Зачем такие сложности? Ты же сам страдал, когда жил с нами.

– Да когда это я страдал?! – ужаснулся Арнольд Тимофеевич таким подозрениям.

Даже хотел её поколотить, но почувствовал какой-то барьер между собой и дочкой, словно перед ним – совершенно чужой человек с набором холодно-вежливых ответов «oui, papa», «non, papa».

– Почему мужчина, имея благополучную семью, хорошую и вполне устраивающую его жену, замечательных детей, успешную работу, вдруг ни с того ни с сего начинает всё это собственноручно разрушать ради… даже не сказать, ради чего?