Денег нет, но ты держись! (СИ)

— Да. Ты получишь деньги в казну на днях, а потом на эти деньги выкупишь у своих вассалов пшеницу и продашь ее Ирсе! Все предельно просто, — ответил демон, разглядывая бумаги, — Но это еще не все! Чтобы выжать из этой сделки максимальную прибыль, мы немного помедлим. Урожай в этом году хороший. Все хранится в закромах. И если за зиму это не будет съедено, то весь урожай пропадет. А съесть его можно только при снижении цен на хлеб. Но никто не пойдет на такое, в надежде удачно продать свой урожай.

— Но ведь, чтобы покрыть убытки они взвинтят цены на хлеб для местного населения? — возмутилась я, представляя себя на месте жадного феодала.

— И что? Одну зиму перезимовали, вторую перезимуем. Как ты говорила: «Хлеба нет, но вы держитесь!» Зато удастся заработать. Причем недурно. Стоимость одной меры пшеницы составляет десять золотых. Его планировали продать за пятнадцать. Мы выкупим его за пять золотых и продадим за пятнадцать. Продадим примерно пять тысяч мер пшеницы, — сказал демон.

— Доход с одного мешка составляет семь золотых. Семь умножить на пять… — считала вслух я, — Это получается, что казна заработает на это сделке семьдесят пять тысяч! Недурно!

— Уточняю, казна заработает на этом пятьдесят тысяч, — лукаво улыбнулся демон, — Двадцать пять тысяч заработаю на этом я. Двадцать пять тысяч и ни золотым меньше!

Нет, ну я понимаю, что в большой семье клювом не щелкают, но для моего дяди наглость — это не второе счастье, а первое и единственное. Придется согласиться. У меня нет выбора. Либо пятьдесят тысяч, либо ничего.

* * *

Через десять минут я сидела под короной, выслушивая лестные комплименты в мой адрес и заверение в вечной дружбе. Рядом, положив руку, на спинку трона стоял мой дядя. В зале я увидела знакомые лица. Они с нетерпением ждали, когда любезности подойдут к концу, и мы приступим к делу. Посол был одет так, словно собрался на северный полюс. Этот матерый полярник, чувствовал, что здесь намного теплее, чем у себя на родине, при этом раздеваться не собирался. На вид ему было около пятидесяти лет, за которые он успел обзавестись залысиной и отъесть приличное брюшко, поэтому отвешивать учтивые поклоны ему было неудобно. Но дипломатическая миссия требовала соблюдений всех правилэтикета.

— Поскольку прошлый запрет утратил силу, — начал посол, — Я спрашиваю вас, согласны ли вы возобновить поставки пшеницы? Или запрет останется в силе?

Я выждала немного, наслаждаясь волнением, царившем в зале, а потом лениво произнесла:

— Я вас услышала. Я очень любила своего покойного отца, и буду чтить его мудрость. Я запрещаю вассалам продажу пшеницы Ирсе! Это приказ.

Ропот негодования, крики и вопли расстроенных коммерсантов, заглушили ответ, который озвучивал расстроенный посол. Возмущались они так, словно я залезла к ним в карман. Нет, ну образно говоря, я так и сделала.

— Тогда мы купим пшеницу у Ваших соседей. Они предлагают ее за шестнадцать золотых за меру. Я думал, что вы намного благоразумней.

Дождавшись, пока буря эмоций стихнет, я продолжила:

— Но это не значит, что я отказываюсь от такого предложения. Отныне в Арианоне торговлю пшеницей может осуществлять только правитель. И все доходы от этого пойдут в казну.

— Теперь нам следует обсудить цену! Десять золотых за меру! — воскликнул посол, чувствуя, что на родине его ждет незаслуженный орден и пенсия за особые заслуги перед отечеством. Я прямо представила, как он будет тысячу раз пересказывать наш разговор, убеждая своего короля, в том, что возобновление торговых отношений — его личная заслуга.

— Увы, у нас в этом году очень плохой урожай, — сказала я, вздыхая. Когда речь шла о деньгах, я становилась очень жадной. Как там говориться? Торг уместен! Мой мозг лихорадочно соображал, прикидывая все возможные варианты заработка. Игра, конечно, рискованная, но попробовать стоит.

— Двенадцать! — ответил посол.

— Тринадцать! — сказала я, — Тринадцать золотых за меру! Я предлагаю пять тысяч мер. Этого достаточно?

— Хорошо, мы согласны. Когда ее можно будет забрать? — спросил посол.

— После оплаты. Через неделю, — улыбнулась я, подсчитывая в голове прибыль, — Мы встретимся сегодня вечером и обсудим детали!

Посол удалился. Переговоры удались. Стоило послу покинуть зал, как ко мне тут же бросились вассалы. Судя по тому, как они усиленно шептались, картельный сговор начал действовать с момента, когда была озвучена цена. И суда по их довольным лицам, обо всем они уже договорились. Шкура неубитого медведя была уже порезана на ленточки. А зря!

— Десять с меры! — нахально озвучил свою цену противный мужик, который постоянно перебивал меня на моем неудачном дебюте. Барон Лафер (я его узнала сразу!) кивнул.

Я посмотрела на всех присутствующих и сказала:

— Я не собираюсь у вас ничего покупать! С чего вы взяли, что я буду покупать пшеницу у вас? Я уже договорилась о покупке. Так что вы все свободны.

— Эссен? — спросил барон Лафер, глядя на моего дядю. Тот отрицательно покачал головой.

Я поняла, что подставлять родственников не очень хорошо и добавила: