Чему ж тут не радоваться? Это же «дембель»… окончание срока службы!
Мы не должны вообще ничего бояться. Но лучше никого не обижать.
У нас (…) развивающаяся, развитая и продолжающая развиваться судебная система.
…Всем нашим гражданам – (…) и тем, кто симпатизирует левым силам, и тем, кто находится справа, сверху, снизу, как угодно, – (…) благополучия и процветания.
Надо будет признать, что либо я работаю неэффективно, либо вы все плохо работаете и вам нужно уйти. (…) Я склоняюсь ко второму варианту. Думаю, что это понятно.
Сами себя обманываем, в блуд вводим.
Людмила Александровна отстояла эту вахту уже восемь, даже девять лет.
Берлускони судят сейчас за то, что он живет с женщинами, а если бы он был гомосексуалистом, его пальцем бы никто не тронул.
Самая гнусная работа, которая у нас есть, – это работа председателя правительства.
Все это возникло как спецпроект ЦРУ США, так и развивается.
Погружение на дно Черного моря – очень хороший повод еще раз убедиться в том, насколько глубоки наши исторические корни.
Это совсем не факт, что человека надо убивать.
Вы думаете, мы будем на телеге ездить только? Мы уже давно на телеге ездим. Или на танках.
Второй в тандеме
Вообще Медвед – это популярный интернет-персонаж.
Моя не реплика уже, а приговор. Реплики у вас, а все, что я говорю, – в граните отливается.
Следующий год наступит. Это неизбежный факт, что бы мы ни делали.
Мы должны определиться, где мы находимся, чтобы не оказаться там, где периодически оказываемся, – в известном месте.
Вот у вас там восклицательный знак нарисован – это что означает? Вопрос?
Мы помним, что такое сельский клуб (…). Мы же ходили в сельский клуб на танцы, подраться.
Когда меня в Интернете называют Димоном, это нормально абсолютно, по-человечески. Там же среда такая… Ну что, Димон? Меня так и в детстве называли. Да ну, ерунда это.