Денетория: Вторжение аргондцев

– Хорошо, – через некоторое время проговорил Килан, король не был рад, что такая информация стала сразу известна всем высшим чинам Денетории, но за эту оплошность он мог винить только себя. Ведь если бы он не приказал капитану стражи принимать голубиную почту вместо себя, то, скорее всего эту информацию удалось бы скрыть. А так, король был уверен, что слухи (ведь помимо высших лиц государства, всё сказанное капитаном услышали и слуги) теперь распространятся по всей стране с молниеносной скоростью.

Окончание праздника Первого Дня Лета было скомкано. Так и не выпив последний бокал, гости королевского сада стали расходиться по домам, дабы уже завтра обдумать всё со свежей головой.

Когда часы пробили полночь, королевский сад опустел окончательно. Началось знойное, жаркое лето.

Глава 2

Утром почти у всех во дворце ужасно болела голова. Простым горожанам, проходившим мимо, казалось, что сам дворец стонет от боли. Вчерашний праздник давал о себе знать. Однако же был среди обитателей дворца один человек, который выпил вчера так мало алкоголя, что сейчас чувствовал себя просто великолепно. Человеком этим был Эльрин.

Принц проснулся этим утром очень рано. Настолько рано, что даже прислуга, встававшая ни свет, ни заря ещё спала. Наспех накинув на плечи тёмный походный плащ, который он всегда держал под своей кроватью, Эльрин тихо выскользнул из дворца и отправился вдоль по мостовой к берегу реки Нидуен, там он отыскал таверну под странным названием «Акулья пасть». Вывески у таверны не было, а само название было вырезано ножом на хлипкой, видавшей лучшие виды двери. Сам бы Эльрин никогда не выбрал это место для встречи, но, увы, в этот раз место выбирал не он.

Немного постояв на пороге, принц глубоко вздохнул, и, толкнув дверь, вошёл внутрь. Как и следовало ожидать таверна была пуста, и даже мало того и самого тавернщика в ней не было. Он появился минут через пятнадцать, вывалившись из двери, ведущей в погреб. По виду его, Эльрин сразу определил, что в этом погребе хозяин «Акульей пасти» провёл всю ночь, и вероятнее всего половину вчерашнего дня.

Оглядев мутным взглядом своё заведение, и к глубокому своему неудовольствию обнаружив, что в нём есть посторонний человек, тавернщик (по заложенной в веках традиции человек весьма тучный) совсем опечалился. Однако, как профессионал своего дела он не мог показать, что не рад посетителю. Поэтому, он мигом натянул на свою «поросячью» морду нечто наподобие улыбки, сделавшей, правда, его лицо настолько страшным, что Эльрину стало немного не по себе. Следующим своим действием, тавернщик зашёл за барную стойку и несколько минут там гремел подносами. Грохот стоял такой сильный, что принц невольно зажал уши руками. Наконец тавернщик достал нужный поднос, который по закону подлости лежал на самой нижней полке и, пошатываясь и периодически икая, побрёл в сторону Эльрина. Каждый шаг давался ему с очень большим трудом, по пути до стола за которым сидел принц, он несколько раз чуть не упал, лишь чудом удержав своё громоздкое тело в положении перпендикулярном полу. Наконец подойдя к принцу, он проговорил:

– Милстый судр, жлает выить чаго-набуд?

Сказал всё это тавернщик на одном вздохе так, что Эльрин хоть и хотел, но совершенно ничего не понял. Увидев, что слова его не возымели никакого действия, тавернщик в сердцах проклял этого глупого посетителя, который надумал ввалиться в его заведение в такую рань. Через несколько минут собравшись духом и набрав в лёгкие побольше воздуха, он практически проорал:

– ПИТЬ БУДЕШЬ!?

Эльрин от неожиданности даже подпрыгнул на стуле. Решив, что от тавернщика нужно избавиться как можно скорее, принц ответил утвердительно и попросил последнего принести ему четыре кружки пенного.

Однако, даже получив заказ, тавернщик не спешил покидать своего гостя. Он упорно стоял на месте и пытался понять на кой чёрт этому пройдохе одному нужно четыре кружки пенного. Неужели он хотел сам лично выпить их все? В конце концов, после долгих раздумий хозяин «Акульей пасти» пришёл именно к этому выводу. Ещё раз, взглянув на Эльрина взглядом теперь уже одобряющим, тавернщик резко схватил его правую руку двумя своими ручищами и что было силы, сжал её, выказывая, таким образом, какое он испытывает уважение к своему гостю. На несчастного принца в этот момент было просто страшно смотреть. Страх, смех и презрение поминутно сменялись на его лице, и лишь только когда тавернщик наконец отпустил его руку и двинулся в обратный путь к барной стойке, Эльрин смог вздохнуть спокойнее.

После ухода тавернщика принц пробыл в одиночестве ещё минут десять, а потом хлипкая дверь таверны отворилась, и внутрь вошёл высокий, худощавый человек лет двадцати-двадцати трёх на вид, одетый в видавшую виды простую крестьянскую рубаху и в кожаные потёртые штаны. Окинув ясным взглядом карих глаз убранство таверны, новоприбывший приметил Эльрина, и двинулся к нему.

– Здравствуй, Эльрин, – человек протянул принцу руку.