Деньги, банковский кредит и экономические циклы

Раскрытием некоторых подробностей банковского дела в Севилье в правление Карла V мы обязаны Рамону Каранде[138]. Согласно Каранде огромную помощь его исследованию оказал найденный в архиве список банкиров, составленный перед конфискацией драгоценных металлов севильского «Торгового дома» (Casa de Contrataciόn) в 1545 г. Опустевшая казна заставила Карла V пренебречь фундаментальнейшими принципами права и захватывать средства везде, где их удавалось найти, в том числе и в хранилищах севильских банкиров. Все это так, но банкиры также нарушили основные принципы права, управляющие денежной иррегулярной поклажей, и использовали в своих частных сделках значительную долю средств из вкладов. Однако императорская политика прямой конфискации всех средств, остававшихся в их хранилищах, заставляла банкиров рутинно выдавать в виде ссуд третьим лицам большую часть денег, принятых на депозиты. Поскольку не было никакой гарантии того, что власти будут уважать банковские резервы (а собственный опыт банкиров говорил им о том, что при недостатке денег император не постесняется насильственно присвоить эти средства в форме принудительных займов короне), казалось более мудрым вложить основную массу денег из вкладов в ссуды частной промышленности и торговле, уклоняясь тем самым от конфискации и зарабатывая более высокую прибыль.

Практика конфискации вкладов – крайний пример традиционной склонности государственной власти наживаться на банковских прибылях путем экспроприации активов у тех, на ком лежит юридическая обязанность как можно лучше охранять чужие вклады. Поэтому понятно, что правители, будучи главными получателями выгоды от сомнительных действий банкиров, в конце концов стали оправдывать эти действия и наделять банкиров разного рода привилегиями, которые позволяли им продолжать операции на основе частичного резервирования, балансируя на грани законности.

В своей главной работе «Карл V и его банкиры» (Carlos V y sus banqueros) Рамон Каранде перечисляет наиболее именитых банкиров Севильи при Карле V: Эспиноса, Доминго де Лисаррасас, Педро де Морга, а также менее видных Кристобаля Франсискина, Диего Мартинеса, Хуана Иньигеса и Октавио де Негрона. Все они с неизбежностью разорились, преимущественно из-за недостатка ликвидности для выдачи изымаемых клиентами вкладов до востребования. Это указывает на то, что они работали на основе частичного резервирования, санкционированного лицензией или привилегией, полученной от города Севильи и от самого Карла V[139]. Мы не располагаем сведениями о точном коэффициенте резервирования, зато нам доподлинно известно, что во многих случаях они от своего имени вкладывали средства во флот, использовавшийся для торговли с Америкой, в сбор налогов и т. д. Подобные рискованные предприятия всегда чрезвычайно соблазнительны, так как в случае успешного завершения приносят огромные прибыли. Более того, как упоминалось выше, периодические конфискации банковских вкладов из драгоценных металлов лишь сильнее поощряли банкиров продолжать незаконные действия. В результате в 1579 г. разорился банк Эспинозы, а сам он вместе со старшими партнерами был заключен в тюрьму. Банк Доминго де Лисаррасаса разорился в марте 1553 г., когда не смог уплатить более 6,5 млн мараведи, а банк Педро Морга, начав операции в 1553 г., разорился в 1575 г., во время второго банкротства Филиппа II. Менее видные банки разделили ту же участь. Любопытный комментарий на эту тему принадлежит Томасу Грэшему. Он ездил в Севилью с распоряжением забрать 320 тыс. дукатов наличными, для чего получил необходимую лицензию от императора и королевы Марии. Грэшем изумлялся тому, что в городе, получившем сокровища Индий, возможен такой дефицит денег. То же самое касалось рынков, и Грэшем опасался, что, как только он закончит изъятие, все банки города приостановят платежи[140]. К сожалению, Рамон Каранде использует настолько негодный аналитический инструментарий, что в его интерпретации причинами банкротства банков служат исторические случайности: погоня за драгоценными металлами, постоянно угрожавшая платежеспособности банков; безрассудные личные деловые операции банкиров (участие в судовом фрахте, заморской торговле, страховании, разного рода спекуляциях и т. п.), из-за которых они постоянно оказывались в затруднительном положении; периодические конфискации королевским казначейством ценностей и его постоянная нужда в ликвидности. Каранде ни разу не упоминает следующую цепочку событий: банковское дело на началах частичного резервирования привело к искусственной кредитной экспансии, не подкрепленной реальными сбережениями; это, наряду с инфляцией драгоценных металлов в результате их притока из Америки, вызвало искусственный экономический бум, а последний, в свою очередь, привел к экономическому кризису и неизбежный спаду – и именно в этом состояла истинная причина банковских банкротств.