Деньги, девки, криминал

Словом, к тому моменту, когда каналу НТВ дали «высочайшее» поручение развернуть информационную войну против Лужкова, в прессе было опубликовано уже предостаточно компромата. Львиная доля черного пиара была обнародована еще в 1999 году, когда Сергей Доренко «мочил» блок «Отечество — вся Россия». Канал НТВ так проанонсировал свое «Дело в кепке»: «Почему Москва задыхалась от дыма, а ее мэр спасал своих пчел? Как жена мэра стала самой богатой женщиной России?» Всем было понятно, что разоблачительными публикациями и телесюжетами Лужкову подается сигнал из Кремля — как черная метка. Никак не добавило объективности передаче «Дело в кепке» участие в ней Сергея Доренко, который десять лет назад выполнял заказ Бориса Березовского, организуя информационную травлю Юрия Лужкова. А ведь передача, как явствует из финальных титров, была подготовлена при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям! Ситуация выглядела весьма невыгодно: получалось, что «дело Березовского» в новой России живет и побеждает — его «цепной пес» продолжает атаковать московского градоначальника, но теперь уже при явной государственной поддержке!

Информационная кампания против Лужкова была срежиссирована не слишком умело. Прежде всего, было заметно, с какой поспешностью стряпался компромат. Да, впрочем, он и не стряпался даже, а компилировался из ранее известных материалов. Это, по сути, было избранное из антилужковских публикаций, которых всегда было предостаточно. «Атака на Лужкова велась грязно: непрофессионально, то есть и неквалифицированно, и неточно. Максимум агрессии, минимум фактов, работа по аналогиям при полном отсутствии причинно-следственных связей», — указывает Сергей Черняховский в газете «Завтра».[253] Фильм «Дело в кепке» не имел ничего общего с журналистским расследованием. Никаких новых обвинений не прозвучало, сенсаций не случилось, что служит верным подтверждением политического заказа. Это был, так сказать, компромат без компромата. Главный редактор «Русской службы новостей» Сергей Доренко рассказал, что давал интервью для фильма «Дело в кепке» буквально накануне эфира, а значит, монтаж происходил в авральном режиме — за несколько часов до показа. «Они позвонили в тринадцать или четырнадцать часов, приехали в шестнадцать и морочили мне голову до полшестого… — говорил Доренко. — Я не знал, что это фильм. Меня спросили: ну как вы оцениваете деятельность Лужкова? Я думал, это еженедельная программа…»[254] Если делать информационный материал по принципу «максимум агрессии, минимум фактов», то лучше Сергея Доренко мастера не подберешь. Журналист Игорь Игнатов в те сентябрьские дни заметил, что «Лужкова “мочат” ритуально, с “демонстрацией язв”. В конце концов, его можно было бы просто (вернее, конечно, не слишком просто — за ним все-таки порядка шести десятков “крупных семейств” стоит) снять одной подписью президента. Но его “мочат”, не снимая, смакуя изящные формы и красивое лицо его супруги, которая вроде как даже и не супруга мэра, не “половина”, не “часть одного тела” (“православному” Лужкову следовало бы знать о таких трактовках), а сугубо “суверенная личность”, “очень способный бизнесмен”, прости Господи… Это уж так совпало, что ее муж — Лужков. И это “совпадение” ой как сладко посмаковать можно!»[255]

17 сентября 2010 года Юрий Лужков был вызван в Администрацию президента, где мэра поставили перед выбором: либо добровольная отставка, либо силовой вариант. Лужков взял неделю на раздумье и уехал в краткосрочный отпуск в Австрию. В эти дни, как гласит ряд источников, к президенту пригласили на беседу заместителя мэра Владимира Ресина, которому объяснили, как будут развиваться события, — именно Ресину предстояло в скором времени возглавить московскую мэрию на период до назначения нового градоначальника. А Владимир Жириновский поспешил заявить, что из своего краткосрочного отпуска мэр Москвы уже не вернется.

Думается, будет уместно разделить то недоумение, которое высказал проницательный московский журналист Михаил Леонтьев, подчеркнувший, что «весь опыт путинской кадровой политики свидетельствует о том, что всякий раз, когда он принимал решение по человеку, он никогда не допускал ситуации, при которой решение могло быть принято под публичным давлением. Это резонный принцип: если допустить прецедент, когда устроенная кем-то медийная кампания явилась основанием для кадрового решения, вы потом костей не соберете. Вы немедленно будете иметь дело с огромным количеством проплаченных и не проплаченных, таких и сяких, клеветнических и не клеветнических кампаний, которыми вас будут “под давлением общественного мнения” подводить к принятию решения. Так что можно сказать, что лучшим способом сорвать зреющее кадровое решение — это устроить кампанию в его поддержку».[256]