Деньги и политика

Внутренняя механика политического бизнеса четко прослеживается, например, в логике рассуждений одного из крупных американских бизнесменов, хозяина банка «Канзассити бэнк» А. Баркета: «Если я внесу деньги в избирательную кампанию кандидата в губернаторы штата, он станет моим приятелем, и я не вижу причину почему бы ему, когда он станет губернатором, не положить деньги из казны штата в мой банк»¹¹. По сути дела, о том же идет речь в одном из решений Федерального конституционного суда ФРГ. Как свидетельствует «общеизвестный жизненный опыт, — констатирует суд, — политические денежные пожертвования осуществляются лишь из определенных интересов», всегда предполагая определенные «ответные услуги»¹².

Стремление к получению таких «ответных услуг» подталкивает предпринимателей все активнее вкладывать деньги в политику, обзаводясь с их помощью «своими» людьми в важнейших звеньях государственного механизма. Подобного рода «вклады», как откровенно признают американские политологи М. Минц и Д. Коэн, «в действительности вовсе не вклады: они представляют собой капиталовложения в получение прав на управление правительством»¹³, или, говоря словами одного из неудачников президентских гонок 1980 года Дж. Коннелли, средством «манипулирования политикой правительства для удовлетворения интересов бизнеса»¹⁴. «Деньги покупают власть»¹⁵, — заключает западногерманский Федеральный конституционный суд, обобщая соответствующую деятельность бизнесменов. Данная оценка могла бы служить своеобразной формулой политического бизнеса, предельно точно передавая его сущность.

«Номенклатура» ответных услуг, на которые могут рассчитывать предприниматели, «покупая» власть, достаточно разнообразна, но все они в конечном счете предопределяются потребностями бизнеса, сводятся к тому, чтобы в той или иной форме оказывать ему содействие.

В обмен на деньги бизнесмены получают право оперативного и прямого доступа к законодательной власти. Крупные вклады в предвыборные кампании конгрессменов, разумеется, не означают, как признают и сами американские лоббисты, что они полностью контролируют законодателей, но двери конгрессменов, конечно же, для них открыты несколько шире, когда возникает потребность обратиться к законодателям с какой-нибудь просьбой.

Форма признания весьма типична: те, кто делает пожертвования в предвыборные фонды, формально претендуют лишь на некоторую признательность со стороны получателя, возможность обратиться к нему с той или иной просьбой. Фактически же во многих случаях крупные доноры, по сути дела, именно «владеют» законодателями, полностью контролируя их действия. Даже такой влиятельный американский сенатор, как У. Фулбрайт, в свое время возглавлявший сенатскую комиссию по иностранным делам, признавался, что «его не переизберут в родном штате Арканзасу если он будет биться головой о стенку могучего нефтяного блока»; и он действительно практически всегда поддерживал законопроекты, в принятии которых были заинтересованы нефтяные и газовые монополии.

Прямей доступ к влиятельным членам парламента позволяет предпринимателям ориентировать законодательство в выгодном для себя направлении, контролировать законодательный процесс, проталкивать «нужные» законопроекты, тормозить нежелательные, вносить при необходимости поправки и дополнения в рассматриваемые законодательным органом вопросы, нейтрализуя их возможный негативный эффект, и т. п. Бизнесмены получают возможность через своих лоббистов предъявлять иски в парламент и добиваться их положительного решения Они могут организовать, когда в этом возникает потребность, любое расследование, слушание в парламенте или, напротив, блокировать таковое в случае, если это противоречит их интересам. Одним из примеров тому может служить судьба «дела о рапсовом масле» в Италии в конце 70-х годов.

Несколько итальянских компаний, производящих пищевые продукты, с ведома отдельных членов правительства наладили выпуск новой разновидности масла с недопустимо высоким содержанием вредных для здоровья человека реагентов. Когда прибыльное мошенничество вскрылось и против компании было возбуждено уголовное дело, их хозяева, используя свои связи, добились его изъятия у органов юстиции и передачи в одну из парламентских комиссии, где оно впоследствии и было «похоронено». Механизм прямого доступа к законодателям, обеспеченный соответствующими предвыборными пожертвованиями, сработал безупречно…