Деньги или закон

В Хлебном переулке, что неподалеку от Поварской, то есть в самом центре, в прошлом престижном районе Москвы, располагался нужный им дом, но Станислав не затормозил, свернул в сторону Скатертного. Недалеко стояла «канарейка», экипаж завтракал, свидетели оперативникам были не нужны, они отъехали в сторону, выждали, пока менты уедут, подъехали чуть ближе, остаток пути проделали пешком. В подъезд вошли с интервалом в пару минут, но переулки были пусты, даже дворники, если они тут существовали, еще не взялись за свои метлы.

Гуров не позвонил, а поскреб ногтем дверь, примерно через минуту в квартире зашаркали, «глазок» затуманился. Гуров приложил к глазку свое удостоверение, убрал, дал возможность хозяину осмотреть себя, затем снова приложил удостоверение.

Замки были серьезные, хозяин открывал их долго, когда осталась одна цепочка, дверь приоткрылась, но мужчина в проеме не показался, тихо сказал:

– Ну-ка, давай сюда свою ксиву.

Гуров молча отдал удостоверение. Дверь вновь захлопнулась, через секунду бесшумно распахнулась. Дмитрий Судин опирался на костыль, был одет в исподнее, босиком, лохмат, имел выражение лица недоброжелательное.

– Сам полковник Гуров, кому скажи – не поверят. Я полагал, в такую пору только бомжи шастают, – хозяин прошел в комнату, походя отряхнул скатерть. – Располагайтесь, в доме курят.

– Здравствуйте, Дмитрий Степанович, надеюсь, не слишком рано? – Гуров подошел к окну, шторку задернул, а форточку открыл.

Хозяин оделся быстро, в хорошем костюме и свежей рубашке он выглядел отнюдь не как мастеровой из подвала, даже морщины на его задубелом лице, казалось, разгладились. Он поставил на стол самовар, бутылку «Смирновской», тарелку с хорошей колбасой, чашки, стопки, вилки, в общем, все, что положено.

– Значит, болтает братва, не добили вас, оно и к лучшему. Тебя, – он ткнул пальцем в Крячко, – я тогда сразу расколол.

– А я не темнил, Митя не тот человек, чтобы ему лапшу на уши вешать, – ответил Станислав.

– Мыслишь правильно, а в каких чинах будешь? – хозяин наполнил стопки.

– Полковник, – ответил Станислав.

– Ну, со свиданьицем, дорогие гости. Два полковника ко мне еще не захаживали. Так понимаю, нужен вам Серега. Он, грешный, сейчас всем нужен. Только зазря в такую рань поднялись, не знаю я, где он ошивается. Так что извиняйте, пустые у вас хлопоты.

– Случается, Дмитрий Степанович, – Гуров чокнулся со стопкой хозяина. – Случается, карта не всегда в масть, другой раз и в разрез прикупишь.

– Тот случай, – сказал хозяин и выпил, но сказал он лишние слова. Гуров понял: знает мастер, где его подмастерье обитает. Знает, но ворам не отдает, в таком случае сам жизнью рискует, потому как он «вор в законе».

Хозяин больше пить не стал, начал разливать чай.

– Лев Иванович, положа руку на сердце, признайся, надоело тебе воров ловить? – спросил Судин. – Это столько лет одно и то же, с ума сойдешь!

– Надоело – не то слово, Дмитрий Степанович! – Гуров провел пальцем по горлу. – Но я мастер в этом деле, другого ничего делать не умею. Опять же праздники случаются, не часто, однако случаются. Они мне душу согревают, человеком делают.

Митрич глянул настороженно, после паузы спросил:

– Какие праздники? Это когда ты живого человека в железную клетку упрячешь?

– В прошлом году я парня одного от смерти спас. Запутали парня, засадили невиновного, а я его на волю вытащил. Так его дед, около века проживший, плакал. У него и слезы давно кончились, а текут по щекам и текут. – Гуров выпил чая, продолжал: – Такое в моей жизни один раз было. Но вот тебе рядовой случай. У бабки золотишко украли, опись составили, оценили все, громадная сумма получилась… – он запнулся, вспоминая.

– Семьсот тридцать четыре рубля сорок копеек, – подсказал Станислав.

– Крохоборы, – хозяин нахмурился.

– Так крестик был, муж в Отечественную погиб, женщине переслали. Она памяти о муже другой не имела. Убивалась. Станислав вора разыскал, ты его знаешь, солидный, в законе… И крестик у него отобрал.

– Брось, Лев Иванович, неловко, словно хвастаемся, – сказал Станислав.

– Так женщина Стасу руки целовала, – закончил Гуров. – В газетах и по телевидению обсуждают, отменить смертную казнь или не отменить?

– Человеку жизнь дал Бог, человек, особо государственный, не может жизнь отнять, грешно, – убежденно сказал вор.

– Я тоже так считаю, хотя видел в жизни такое, что тебе не приснится. Так знаешь, что я придумал? Нелюдей, которые детишек терзают, к смерти не приговаривать. Но когда следователь мать растерзанного ребенка допрашивает, такого убийцу в кабинете к стулу приковывать, чтобы он мать видел. И так до конца жизни.

– То не воры, не люди, – сказал хозяин, отер лицо ладонью.

– Среди законников мы с тобой, Дмитрий Степанович, знаем, кого можно на то кресло усадить, – возразил Гуров. – Или нет?

Хозяин молчал, смотрел в пол.

– Ты мужик, Митя, насколько я знаю, рук в крови не мочил. Ты мне только скажи, да или нет? Вот сегодня семь человек в городе «в законе». Вот среди них есть один-два кандидата на то кресло? Я же имен не спрашиваю, без тебя знаю. Так да или нет?