Деньги или закон

Елена Турова вышла из подъезда своего дома и, хотя Гуров неоднократно предупреждал этого не делать, украдкой оглянулась.

Гуров собирался ехать на заднем сиденье «мерса» Туровой, но в разговоре с замминистра начисто об этом забыл, и генерал предупредил, что связь будет с машиной оперативника. Поэтому Гуров сидел за рулем своего «Пежо», что было совершенно ни к чему, так как его машину знали. Но изменить было уже ничего невозможно.

В конце августа на улице еще светло, правда, до девяти еще около двух часов, но и после девяти света будет хватать, и кафе не закроют. Гуров подумал, что ошибается в самых элементарных вопросах. Сыщик видел, как суетлива и неуверенна Турова, и, конечно, ему необходимо находиться рядом.

Зазвонил телефон, Гуров снял трубку.

– Вам просили передать, что специалисты вошли на объект.

– Спасибо, – ответил Гуров, но на другом конце отсоединились. Он нервничал, два человека приезжают на двух машинах. Довольно нелепо, у внимательного человека могут появиться ненужные мысли. Какие мысли?

«Я просто накручиваю себя, – рассуждал Гуров, но помогало плохо. Он чувствовал, что-то не учли, вот и выезжаем рано, можем оказаться на месте до окончания работы саперов. – Ничего, я приглашу Турову в машину, мало ли какие могут появиться у мужика мысли».

* * *

Олег Туров поступил до наивности просто, поселился в гостинице «Украина». Он терпеть не мог эту гостиницу и решил, что если начнут проверять московские гостиницы, что маловероятно, то до этого монстра доберутся в последнюю очередь. «Искать меня в гостинице – считать за идиота, а учитывая мой вкус, к „Украине“ и подходить не стоит. Официально мне предъявить ничего не могут, им и не надо, убьют и хоронить некому. Кто меня защитит, кому я нужен?»

* * *

Гуров позвонил в машину Туровой, трубку снял Тиша.

– Ты понимаешь, что мы разговариваем со вселенной? – спросил Гуров.

– А то! – жизнерадостно откликнулся опер. – Я вообще человек крайне общительный.

– Молодец, за груз отвечаешь головой.

– Далась вам моя голова! Она одна, а вы хотите ею все дырки заткнуть.

– Говори, не торопясь. Понял?

– Я еще в первом классе был отличник.

* * *

Тур сидел в офисе, говорил по сотовому телефону.

– Птенцы между собой переговариваются, – докладывал ему не очень уверенный мужской голос. – Моя бы воля, швырнул бы горсть гороха, и забот никаких. Убей меня Бог, если я понимаю, куда мент едет.

– А зачем тебе понимать? – усмехнулся Тур. – Ты мне лучше скажи, где мой братец обитает?

– В Москве живем, вот переберемся в Рязань, там я мигом разберусь.

– В сортире найти еще легче. Ну, этот психопат никуда не денется, ты сегодня не обделайся.

– А мне не нравится, опытный мент, а пустой крючок заглатывает.

– Самолюбие человека куда угодно привести может. Ты мне скажи, лампочку Ильича включили?

– Копаются. Они, видно, трудовой день закончили сильно поддатые.

– Они случайно не обнаружат ничего лишнего? – спросил Туров.

– Исключено. Для того требуются профессионалы, аппаратура, а не наши совковые электрики. Найдут разрыв, соединят два конца, выпьют по стакану и по домам.

– Ну-ну, будем надеяться. – Тур отложил трубку.

* * *

– Вещи забрали, можно ехать, – сообщил Гурову безразличный голос и отсоединился.

Сыщик позвонил в машину Елены, затем Нестеренко, который должен был приехать в кафе первым.

Бывший полковник оставил «мерс» Станислава в параллельном переулке позади заведения, прошел дворами, ничего подозрительного не заметил. Он рассудил так: или они настолько уверены, что работают без страховки, либо машина, скорее две, находятся во дворе неподалеку и подлетят в случае надобности.

Сыщик вошел, тщательно вытер ноги, посетителей было всего две парочки, один из парней был изрядно пьян или здорово прикидывался. Нестеренко подошел к буфету.

– Садитесь за стол, вас обслужат, – голос у буфетчицы был злой и усталый.

– Чего людей гонять? – Нестеренко достал деньги. – Я возьму стакан и сяду.

Буфетчица пожала полными плечами, наполнила стакан из бутылки, на которой была прилеплена этикетка «Коньяк», но жидкость не соответствовала этикетке ни цветом, ни запахом. Нестеренко невозмутимо заплатил, пошел в зал, минуя урну, вылил содержимое, на ходу достал из кармана бутылку, наполнил стакан и занял столик сбоку от входной двери.

Без пяти девять зажегся свет. «Электрики» ушли почему-то черным ходом. На кухне и в кладовке не было ни души, затем раздались шаркающие шаги, и из глубины кафе появилась фигура Станислава, который, плохо ориентируясь в пространстве и времени, плюхнулся за ближайший стол.

В кафе вошли Елена и Гуров, она громко фыркнула и сказала:

– Это общественный туалет?

– Нормальное кафе, просто большевики ушли и забыли за собой убрать, – он взглянул на часы, секундная стрелка бежала свой последний круг, до девяти оставались считанные секунды.

Гуров носовым платком протер сиденье стула, подал его Елене, насмешливо сказал:

– Елена Ильинична, вы говорили, что здесь нас встретит человек, который сообщит мне нечто крайне важное.