Деньги или закон

- Так не пойдет, я не кухарка, не дворник - дали рубль, прогнали со двора. Был уговор - испытательный срок. Столько я и отработаю, тогда и получу, передайте шефу: Ярцев, конечно, не Гуров, но лучше не связываться.

Ярцев отправился в свой кабинет, а Котов прошмыгнул к хозяину, который в этот момент разговаривал по телефону, жестом пригласил заместителя сесть и помолчать.

- Я понимаю, Илья Петрович, готов содействовать, только возможности у меня не велики.

Кротов понял, что шеф разговаривает с самим Рябовым.

- Сожалею, но с Ильёй Ильичом у меня никаких отношений. Выражаю свои соболезнования, уверен, все закончится хорошо, - шеф положил трубку, молча смотрел на заместителя, затем спросил: - Вы разговаривали с милиционером, расстались мирно?

- Ничего подобного, Марк Михайлович, - ответил Кротов. - Отставник сказал, что он человек слова, - служит весь испытательный срок. Если желаете с ним поговорить...

- Нет уж, увольте. Мне непонятно, вы ясно сказали ему, что деньги будут уплачены за весь оговоренный срок? - Агеев раздражался, назревал скандал. Неожиданно Кротов, в жизни не сказавший начальнику слова поперек, слегка повысил тон:

- А вы, уважаемый Марк Михайлович, пригласите Ярцева и самолично разъясните, может, я по глупости не понял чего?

Главный повел длинным носом, принюхивался, может, что горит?.. Почему вдруг каждый желает по любому вопросу личное мнение иметь? Паленым не пахнет, а бардак явный, так в чем дело?

В дверь коротко постучали, в кабинет вошел начальник контрразведки.

- Добрый день, Марк Михайлович. И Степан Степанович здесь, так и прекрасно. - Ярцев подвинул себе кресло ногой, сел. - Марк Михайлович, чего-то неважно выглядите, грипп-зараза или неприятности какие? Могу помочь?

- Я вас, кажется, не приглашал, Семен Петрович? - сдерживая ярость, Агеев говорил шепотом, даже слюной брызнул.

- Если увижу, крыша горит, мне вашего звоночка ждать или хватать за портки и тащить на улицу?

- Ваш милицейский жаргон, простите... - начал было Агеев, но мент не отступал.

- Да, милицейский! Я, может, желал бы Гарвардский университет закончить, но дальше школы милиции у меня не получилось. Но вы сами-то, простите, ВПШ имеется и не более? Я сейчас о другом. Во-первых, я считаю, вы мне премию должны выписать. Господин Кротов вам объяснит. Во-вторых, я вас предупреждал, не лезьте, не зная брода. Один из задержанных колется, что адресочек на Бронной ребяткам Узел шепнул. На Петровке народ широкий, по одному и брать не умеют.

- Я ничего не понимаю! - шеф театрально схватился за голову. - Какая Бронная? Какой Узел?

- Знаете, как в армии говорят? Не умеешь - научим, не хочешь - заставим! Степа, введи господина в курс дела. Да, премиальные не забудьте. По нынешнему раскладу, полагаю, месячный оклад как минимум.

С Ярцевым в тот же день расплатились полностью, и оклад лишний выдали, но из фирмы уволили. Будь подчиненный хоть трижды прав, но обязан дистанцию блюсти. Никакому руководителю в России не нужен даже Эйнштейн, если он ведет себя независимо.

* * *

Рябов и Рудин обедали в ресторанчике, принадлежавшем Рябову, официальным хозяином заведения числился один из клевретов миллионера. Порядок здесь царил строгий. Когда истинный хозяин собирался нанести визит, то секретарь предупреждал по телефону, и к назначенному часу ресторанчик закрывался, так что Рябов с гостями или гостем обедали в одиночестве.

Они занимали всегда одну и ту же кабинку, которую предварительно проверяли на предмет отсутствия прослушивающих устройств, различных "жучков" и прочей радиочепухи. Шеф-повар прекрасно знал вкусы гостей, так что гости приходили, занимали свои места, заказа не делали, закуску и спиртное ставили заранее, блюда подавались в установленном порядке всегда одной и той же молчаливой официанткой.

Сегодня обед не отличался от всех предыдущих, разве что оба бизнесмена страдали отсутствием аппетита.

Выпили по глотку водки, молчали, наконец Рябов, стараясь говорить спокойно, произнес:

- Рассказывай, что бы ни случилось, хуже уже не будет. Я есть хочу, а кусок в горло не идет.

Рудин покачал головой, как бы прикидывая, может быть хуже или нет, затем сказал:

- Звонил Черт. Привожу его высказывания дословно: "Мы с вами не знакомы, никаких дел не имели, меня не ищите". Я не успел сказать ни слова, он положил трубку.

- Ничего не понимаю, - сказал Рябов. - Зачем ему сидиром, он не сумеет правильно распорядиться, отказывается от обещанных денег. Он нормальный? - бизнесмен покрутил пальцем у виска.

- Звонок был ночью, я не спал, все думал, - произнес Рудин. - Признавать свои ошибки тяжело, но у нас нет иного выхода. У спортсменов и артистов существует выражение "звездная болезнь". Мы с тобой немолоды, однако ухитрились заболеть. Нам не по зубам Туров, и мы не имеем права начинать эту войну. Теперь необходимо ее прекратить и остаться живыми.

- Мы можем признаваться друг перед другом, но ни в коем случае не идти с повинной к Турову, - ответил Рябов. - Его брат мертв, и где находится сидиром, нам не известно. Тур не простит, он раздавит нас. На него работают официальные власти.