Деньги на ветер

— Откуда ты взяла эту Марию Анжелу? Потрясающе! Именно так бы они ее и назвали, так бы и назвали, найди они тело. Но ты, однако, рисковала! Или нет?

— Вы о каком риске?

— Ты не знала, что это девочка. А был бы мальчик?

— Был бы мальчик, не убили бы. Его бы продали.

Гектор вздохнул:

— Да, наверно, ты права.

— Я дала вам достаточно материала для работы, верно?

— Более чем. Нет слов. Такие вещи берутся из ничего! У нас всего-то и было, что сообщение пожилой дамы, что Марта сначала ходила беременная, а потом — нет. Никаких доказательств не было.

— Да, зато теперь у вас двое неудачников и их загубленные жизни.

— Всегда видишь все в темном свете. Ни к чему это. Ты хорошее дело сделала. Ты действительно сделала хорошее дело. И преступление раскрыла. За какие-нибудь плевые две минуты.

— Спасибо на добром слове, Гектор, да только по правде-то это не я. Ему хотелось говорить. Так хотелось, что не мог удержаться. Я, кстати, верю ему насчет собора. Но туда он пошел уже потом. Просить прощения у нашей заступницы.

Об этом Гектор и думать не хотел.

— Нет. Это твой гол в копилку нашей команды. Давай ставь стакан на стол и позволь мне угостить тебя настоящей выпивкой. Поедем в то заведение в Игуэра. Давай отпразднуем.

— Не могу. — Я помотала головой.

— Почему же?

— Надо с братом встретиться.

— Здесь?

— Да.

— Зачем же встречаться здесь?

— Я знала, что буду тут.

— А если б Фелипе спятил и удушил тебя или что-нибудь еще выкинул? — встрял Диас.

— Никого бы он не задушил. Он был рад-радешенек. У него на душе полегчало.

— Ну что ж. Мы все рады. Надо бы тебе поехать с нами… — проговорил Гектор. Потом, уже в другом регистре: — Надо бы тебе поехать, Меркадо, там будут наши друзья из посольства, я… гм, я бы хотел тебя им представить.

— Определенно надо бы поехать, — поддержал его Диас.

Наши друзья из посольства.

Из какого это посольства? Венесуэльского? Китайского? Вьетнамского? Наши друзья, обладатели того, что играет большую роль в плутократическом обществе. Денег. А Гектор хочет представить меня кому-то из игроков. Никогда прежде так не поступал. Это то, о чем мечтает любой амбициозный полицейский. Войти в круг. Вечеринки, выпивка, анекдоты, доллары, прекращение потогонной работы, более важные дела, связи с ГУР, может быть, даже дадут машину.

Наши друзья из посольства.

— Извините, Гектор, как-нибудь в другой раз. Сегодня не получится.

— Скажи ей, Диас, — бросил Гектор.

— Ну не хочет она ехать, — отбивался Диас.

— Не могу, с братом встречаюсь, он прилетает из Америки.

Наступило долгое молчание, Гектору пришлось смириться с тем, что уговаривать меня бесполезно.

— Что ж, если передумаешь, знаешь, где нас найти.

— Да, спасибо, ребята. И… Диас, пожалуйста, не позволяй ему рассказывать анекдоты: нам не хватало только классического международного скандала на попойке с посольскими!

«Юго» подмигнул фарами и проехал мимо, из него донеслись смешки. Гектор и Диас помахали мне на прощание. На этот раз — никаких непристойных жестов.

Я допила мохито и огляделась в поисках официанта. Наверно, надо сказать метрдотелю, что одного я арестовала…

Чьи-то ладони закрыли мне глаза.

Поступок для беспризорника чересчур бесцеремонный. Кроме того, руки подозрительно чистые.

— Рики!

Он засмеялся и поцеловал меня в щеку. Положил шикарную черную сумку велосипедиста-посыльного на стол и уселся на место Фелипе.

— Думал, никогда не уйдут. Копы гребаные, — пожаловался он.

— Эй!

— Я не имею в виду присутствующих. Господи, да мы же здесь самые молодые! Зачем надо было назначать встречу на этом кладбище?

— Мне здесь нравится.

Он покачал головой, снял плащ и пропустил лямку своей сумки под сиденьем — чтобы не украли.

— Ну, как долетел? — поинтересовалась я.

— Нормально. Прямым рейсом.

— Правда? Теперь прямые летают? Я не знала.

— Да, Майами — Гавана, два рейса в неделю. Черт, я бы обошелся и… Ты видела… Господи! До чего же неспешное тут обслуживание, верно?

— Я только что арестовала главного официанта.

— Шутишь!

— Нет.

— Он тебя за задницу ухватил, что ли?

— Нет.

— А что он… ох, подожди, вот, кажется, наконец…

К столу подошел забитый на вид подросток. Интересно, они там, на кухне, колотят его, что ли?

Рики заказал шесть различных закусок и мартини. Выглядел он неплохо. Подтянутый, красивый, черная шевелюра на английский лад безжизненно нависает над левой бровью. Пожалуй, даже чересчур красив. Ничего от папиного простодушного крестьянского дружелюбия или маминой приятной глазу дородности. Он угловат и опрятен. Зубы по-американски белы, улыбка широка. Единственное, что у нас с ним общее, — темно-зеленые глаза, доставшиеся по наследству от маминых предков.

Он пригубил мартини, глаза блеснули в лунном свете.

— Да-с, — констатировал он. — Джин, конечно, местного производства.

В молодости нам часто говорили, что мы похожи. Теперь не говорят. С тех пор он похорошел, а я подурнела. Хотя сегодня, может быть, оттого, что он только что с самолета, а я накрасилась и оделась во все самое лучшее, мы снова были на равных, как брат и сестра.

— Тут мохито неплох, — поделилась я.