Деньги пахнут кровью (СИ)

— Добавь ещё, что мне «палец в рот не клади», в лучших традициях «Золотого теленка», — улыбнулся я. — Только держи свои грязные лапы с обгрызенным ногтями подальше от меня.

— Гонишь, — нахмурился гопник, озабоченно рассматривая пятерни. — Нормальные у меня руки. Чистые. И ногти нисколько не обгрызенные. На фига фуфел гнать?

— Вот видишь, как наша компания положительно влияет, — продолжил веселиться я. — Начали работать вместе, ты подстригся, помылся, денег заработал, и главное, ногти грызть перестал. На человека стал похож.

— Гонишь, — утвердился Саня. — Ладно, юморист, шути дальше.

— Да не переживай ты, — дружески хлопнул Санька по плечу десантник, подмигнув мне. — Труд сделал из обезьяны человека. А чистота — залог здоровья. Чтобы ты был умный и не расслаблялся, мы тебя как следует загрузим. А если сильно запачкаешься и устанешь, из шланга помоем как хрюшку.

— Мне ваши подначки по фигу, — спокойно заявил гопник. — Вон, лучше на кошках тренируйтесь или на Ашоте.

— На мне не надо, — армянин перестал улыбаться и насупился. — У меня чувство юмора плохое, совсем плохое, да.

— Так, парни пошутили, и хватит, — прерываю содержательный диалог. — Вроде всё по делу обсудили. Если какие-то вопросы лучше их задать здесь и сейчас. Не думаю, что в гостинице нас могут прослушать, но как говорится, береженного бог бережет, а не береженного конвой стережет.

— Да вроде всё обговорили, — задумчиво протянул Олег, — У меня вопросов нет.

— У меня — тоже, — поддерживает его гопник.

В голову приходит неожиданная мысль

— Ашот и Саня, ещё один важный момент. При начале общения с фарцой, можно как будто невзначай, но упомянуть, что за вами непростые люди стоят. Скорее всего, они эту инфу пропустят мимо ушей. Но в случае какого-то замеса и разборок с местными блатными, можно эту тему поднять, и сказать, мол, предупреждали, что свои, а они все равно на «гоп-стоп» взяли или кинуть пытались. А у нас с Саней связи ещё по зоне есть, можем кое-кого из авторитетов припомнить и словесно подтянуть, при базаре.

Армянин и гопник послушно кивнули.

— На сегодня всё, — поднимаюсь со скамьи. — Пошли, поужинаем в гостиничном ресторане и на боковую. Завтра будет тяжёлый день.

* * *

— Похоже, они его жомкнут[6] сейчас, — лихорадочно шепчет Саня, наблюдая за тремя модно одетыми одесскими жуликами, затащившими Ашота в глухой скверик, возле кладбища. — Поломать могут или грохнуть. Один из них точно чёрт конченый, на герыче или антраците[7] сидит. Зрачки, как точки. Ему человека завалить, как сплюнуть. И двое остальных не лучше.

— Секунду, Саня, — останавливаю товарища, наблюдая за компанией, сквозь деревья и зеленую пелену кустов. Вижу, как молодой, но уже потасканный и седой парень в надвинутой на лоб кепочке, лезет в карман. В исцарапанной грязной ладони мелькает серебристое лезвие выкидного ножа. Ашот быстро отпрыгивает в сторону. В ладони армянина щелкает, раскладываясь и угрожающе блеснув стальным шариком, телескопическая дубинка.

— Пошли, — выдыхаю я, нащупывая пугач, на поясе под мастеркой «адидас». Саня, оскалившись, клацает выкидухой, выбрасывая клинок. Десантник перехватывает в руку завернутый в кулек и газеты, туристический топорик. И мы втроем рванулись, ломая ветки кустов, навстречу растерянно обернувшимся бандитам.

Глава 24

Ашот среагировал молниеносно. Взлетевшая дубинка обрушилась на запястье обернувшегося седого. Парень взвывает, дергаясь и хватаясь за поврежденную руку. Выкидушка, мелькнув сталью клинка, перекувыркнулась и полетела в пыль.

Второй, высокий сутулый парень, в модной красно-белой рубашке, отпрыгивает назад, лихорадочно надевая на пальцы пластинку железного кастета. Олег, забравший влево, смачно всаживает обухом топора по открытым ребрам, а я с другой стороны добавляю рукоятью пистолета по голове. Сутулый, глухо застонав, мешком валится на землю.

Третий, перестает тянуть руки к поясу и испуганно отшатывается, увидев направленное на него дуло пистолета, примирительно поднимает вверх ладони. Но раздухарившийся Санек, размахнувшись по футбольному стопой, пробивает пенальти между ног «вратарю». Тот, всхлипнув, сгибается и хватается руками за свои «сокровища». А обозленный нападением Ашот добавляет дубинкой по башке, заставляя шпанюка уткнуться носом в пыль.

Седой неожиданно с силой толкает замахнувшегося для нового удара армянина. Ашот летит под ноги Саньку. Образуется куча мала.

Десантник перепрыгивает через барахтающихся парней и засаживает обухом топора по корпусу отморозка. Седой мастерски уходит от удара, мягко опрокидываясь спиной на землю, пинает ногой Олега, отбрасывая его назад, переворачивается на бок, отталкивается рукой от земли и пробует дать деру. Хорошая, но неудачная попытка. Я врезаюсь в него с разбега, вышибая дыхание и вбивая бандита в широкий ствол дуба. Чуть отстраняюсь, от хватающего ртом воздух седого, от души засаживаю ему рукоятью пистолета в голову. По лбу оглушенного отморозка ручейком стекают капли крови, а дуло жестко упирается в горло.