Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов

Если Содано был склонен к макиавеллизму, то Ратцингер был скорее моральным абсолютистом. Если бы Масьель был наказан, это бы нанесло ущерб репутации Содано. С точки зрения Содано количество людей, которые благодаря Масьелю нашли свое призвание, было весомее выдвигаемых с 1950-х годов обвинений, с которыми Рим уже разобрался. Вопрос о том, насколько они справедливы, просто неважен. Следуя именно такой логике Содано, Ватикан молча снял с поста венского кардинала и любителя мальчиков Гроэра. Но в случае Масьеля Ратцингер не мог положить под сукно столь серьезное дело без одобрения Иоанна Павла. Папа есть папа, они обедали вместе каждую пятницу. Ратцингер сообщил одному мексиканскому епископу, что расследование дела Масьеля было бы «неблагоразумным», поскольку благодаря ему столько людей стали священниками, – можно предположить, что он просто спасал свою репутацию[385]. Чем объяснить подобное равнодушие со стороны префекта, поддерживавшего закон и порядок: почему он сражался с Леонардо Боффом, Гансом Кюнгом и Чарльзом Карреном, но совсем иначе отнесся к священнику-педофилу?

При своем посещении Регины Апостолорум Ратцингер, прочитав лекцию по богословию, отказался взять конверт с деньгами. «Твердый, как кремень, в самом хорошем смысле», – сказал о нем отец А.

Масьель мог сохранять свою власть благодаря порокам судебной системы Ватикана. Он продолжал путешествовать из Рима в Мадрид, в Латинскую Америку и Северную Америку, посещая центры Легиона и встречаясь с жертвователями. Отец Стивен Фихтер, ныне настоятель прихода Святого Сердца в Хаворте, штат Нью-Джерси, с февраля 1998 по октябрь 2000 года занимался административными делами Легиона в Риме. Оставив Легион, Фихтер стал приходским священником, получил докторскую степень по социологии в Университете Ратджерса и сегодня служит в Нью-Джерси, являясь также членом-корреспондентом исследовательского центра Университета Джорджтауна. «Когда отец Масьель покидал Рим, – рассказывает Фихтер, – я должен был приготовить для него десять тысяч долларов наличными: пять тысяч американских долларов, а другую часть в валюте той страны, куда он отправлялся. Это было рутинной работой. Он был недосягаемой персоной, и я гордился возложенной на меня задачей. Он никогда не давал кассовых чеков, а я бы не осмеливался спрашивать их у него… В Легионе наши правила относительно денег были очень жесткими. Если я ехал на прогулку, мне вручали двадцать долларов, и если я ел пиццу, затем я должен был вручить старшему чек и вернуть пятнадцать долларов обратно»[386].

Кроме Регины Апостолорум и Центра высшего образования, где жил Крис Кунце, Масьель построил Матер Экклесие, семинарию в Риме для различных диоцезий, недавно назначенные епископы оставались здесь для подготовки к служению. Масьель связал Легион с инфраструктурами церкви Рима. В 2000 году на праздничном обеде в кампусе Масьель увидел Содано, сидевшего за другим столом, и прошептал одному из членов Легиона: “Este hombre no toma paso sin guarache”(этот человек и шагу не сделает, не обув ноги, то есть если не получит что-либо взамен).

Когда летом 2000 года Крис Кунце отправился отдыхать в дом Легиона в Санта-Марию де Термини около Сорренто на Средиземном море, он остро чувствовал свое одиночество. Здесь он познакомился с молодой разведенной женщиной с двумя детьми. Она рассказывала ему о своей жизни, и здесь отделявший его от людей барьер священства стал мягче: он поделился с нею своими сомнениями. Он остался верен обету безбрачия, но обрел новую эмоциональную свободу и понял, что жизнь в Легионе разъедает его душу как кислота.

Теплым вечером в августе он беседовал с глазу на глаз с Масьелем, оба они были в мексиканских рубашках гуайавера. Он сообщил, что должен покинуть орден: он просто не создан для священнической жизни. Он желал бы вернуться в Америку. «Это ошибка, – ответил Масьель. – Ты занимаешь важный пост. Ты должен исполнять волю Бога». Но это чувство одиночества, ответил Кунце, преследует его уже давно, он страдал от него уже несколько лет назад в Германии. Нахмурившись, Масьель сказал: «Если бы я знал это раньше, отец Кристофер, я бы не стал рекомендовать тебя для работы в Ватикане». «Как это так? – задумался Кунце. – Он не помнит того, что я откровенно рассказывал в письмах из Германии? Или его ответы сочиняли другие братья из Легиона? Но он ведь способен помнить многие глубоко личные вещи из жизни многих людей, помнить их письма. И я знаю, что он хранит все письма…».

Масьель ткнул указательным пальцем в стол. «Если ты не исполнишь волю Божию, ты отправишься в ад!» Кунце сказал ему, что более не может нести бремя целомудрия.

Масьель откинулся на стуле, сложив руки и вытянув ноги, и долго смотрел на собеседника сердитым взглядом.

Тем не менее вскоре начальники Легиона предложили отцу Кристоферу взять длительный отпуск для размышлений и провести его в Чешире в штате Коннектикут. Он согласился.