Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов

Эндерсон начал амбулаторное лечение и стал посещать группу Анонимных алкоголиков. Исследуя свое пьянство, он с ужасом понял, что здесь есть нечто такое, что неподвластно его контролю. Как он понял, духовность, благодаря которой все эти католики оставались в своей церкви, имела миллион форм; он сам стал искать духовную основу для преодоления того дефицита любви, из-за которого он мог пить без остановки. Как может агностик встретиться с высшей силой? В этом ему помогали жена и товарищи по АА, но реальную надежную основу он получил от одного католического священника.

Боевые братья

Отец Том Дойль, канонист ватиканского посольства, потерял свою работу и возможность стать епископом из-за написанного в 1985 году им вместе с другими авторами отчета, в котором он предупреждал иерархию о приближении кризиса вокруг преступлений священников. Дойль принадлежал к ордену доминиканцев, которые славятся своими проповедями; когда ему звонили журналисты, он все откровеннее и смелее говорил им о бездействии епископов. Этот клирик, носивший в посольстве отложные манжеты, которого приглашали на банкеты в Белый дом, стал капелланом в воздушных силах. В 1988 году, когда он распаковывал свои книги в коттедже на базе воздушных сил в Индиане, ему позвонил юрист по имени Джефф Эндерсон. Дойль приготовился внимательно слушать. Несколько дней назад он послал Эндерсону отчет на девяноста трех страницах, написанный им вместе с юристом Реем Маултоном и психиатром отцом Майклом Петерсоном, который уже был разослан всем епископам Америки. Этот документ был дымящимся ружьем для судебных процессов Эндерсона.

Разочарованный боец за ортодоксию, Том Дойль сам в тот момент приходил в себя после катастрофы, связанной с алкоголем. Оказавшись на дне, Дойль никогда не винил Ватикан или епископов; он признал, что не в силах справиться с проблемой, и направил всю свою духовную жизнь на то, чтобы встать на путь выздоровления. Он считал себя раненым целителем. Дойль, имевший лицензию пилота и состоявший в Национальной стрелковой ассоциации, был ярким консерватором. Но он стал другом в той же мере откровенного либерала Джеффа Эндерсона, в лице священника тот обрел брата, которого ранее у него не было; они оба были полны решимости освободиться от уз алкоголя и продолжать битву. Чтобы стать ближе к Богу, Дойль принял священство. Возмущенный действиями иерархов, которым он служил, Дойль стал консультировать жертв священников по телефону и через электронную почту. Представления Дойля о духовности сильно повлияли на адвоката, у которого никогда не было духовного руководителя. С другой же стороны, Эндерсон дал в руки бунтующего священника новое оружие: опытный свидетель на судебных процессах, тот мог использовать свои знания, чтобы напоминать иерархам о том, что они нарушают каноны церкви – и нравственные нормы. Дойль считал, что структуры власти ядовиты: прелаты, цепляющиеся за власть как наркоман за шприц, покрывали виновных. Дойль был радикалом – если вспомнить о смысле соответствующего греческого слова redux, которое означает корни, изначальные вещи. Он обладал трезвостью мысли судьи, а пост капеллана защищал его от санкций епископов диоцезий, и потому, когда позволяло время, он давал показания на процессах, которыми занимались Эндерсон и другие адвокаты. В 2002 году «Голос верных», недавно созданная группа сторонников реформ, присудил ему премию Честного Священника. В 2003 году архиепископ Эдвин О’Брайен, старший над вооруженными силами, устроил его увольнение в связи с туманными каноническими нарушениями, так что воздушные силы не могли этому возразить[552]. Это была месть. Путь в капелланы армии был для Дойля закрыт после девятнадцати лет службы – когда ему оставался только год до пенсии.

Эта мелочная месть иерархов показала их недальновидность: Дойль не собирался сдаваться. Он поселился в пригороде Вашингтона и посвятил все свое время деятельности свидетеля-эксперта в делах о сексуальных преступлениях духовенства. И он был крайне востребованным. В 2010 году Дойль собирался оставить священническое служение.

Когда двое братьев, Джеймс и Джон Ховарды, попросили Эндерсона представлять их интересы на суде против диоцезии Стоктона в Калифорнии, это стало поворотным моментом для адвоката. В начале 1980-х священник ирландского происхождения Оливер О’Грэди втерся в доверие к семье Ховардов и растлил четверых из семерых детей. О’Грэди также дружил с женщиной, чья девятимесячная дочь страдала от вагинальных рубцов из-за его надругательства. Семья обратилась в полицию. Церковный юрист заявил полиции, что О’Грэди более никогда не будет контактировать с детьми. Роджер Махони, епископ Стоктона, послал его к психиатру. О’Грэди говорил с ним о том, как его притягивают мальчики. В своем заключении психиатр нашел «серьезный дефект развития» у О’Грэди и предположил: «Быть может, на самом деле Оливер не призван к священству».