Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов

Однако в августе Конгрегация по делам Духовенства постановила, что архидиоцезия Бостона совершила ошибки против канонического права в восьми случаях, когда она претендовала на собственность приходов. Борре ликовал. В своем интервью для Globe он язвил по поводу канониста-самоучки Леннона: «В нашей архидиоцезии каноническое право стало предметом импровизации, и получается дурной результат – и в сфере права, и в сфере реконфигурации». Однако система юстиции Ватикана носит монархический характер и потому, несмотря на решение Конгрегации духовенства о незаконности изъятия собственности приходов, сотрудники кардинала Кастрилльона помогали О’Мелли добиться того, чтобы настоятели добровольно передали приходские фонды диоцезии, в результате чего канцелярия получила бы то, что ей нужно, не нарушая канонического права. О’Мелли сказал тому же Полсону из Globe: «Мы рады тому, что Святейший Престол стоит на нашей стороне в этой ситуации, понимает наши проблемы и старается помочь нам найти пути к их решению»[309].

Осторожные слова «стоит на нашей стороне» означали, что система правосудия Ватикана старается поддержать епископа и обойти стороной свои собственные решения о незаконности изъятия собственности приходов. Пока велись переговоры о том, как осуществить замысел архидиоцезии, его автор епископ Леннон наткнулся на сопротивление со стороны Дэвида Кастальди, главы комитета по наблюдению за реконфигурацией. Этот человек, назначенный на данный пост О’Мелли, был реформатором, хотя и в какой-то мере преданным иерархии. Кастальди входил в группу мирян Голос верных, которую многие епископы откровенно ненавидели, но в то же время долгое время верно служил церкви.

Кастальди вырос в маленьком городке Индианы, а затем учился в Нотр-Дам и Гарвардской школе бизнеса. Он основал две компании, занимающиеся биотехнологиями, был их руководителем, а затем их продал. Он был «совершенно надежным» человеком, когда один священник в конце 2000 года пригласил его на собеседование как кандидата на пост канцлера архидиоцезии. Этот худощавый носивший очки человек за пятьдесят до того ни разу не разговаривал с епископами. Лоу произвел на него впечатление, он занял этот пост, хотя в другом месте мог бы зарабатывать намного больше денег – тем самым он как бы отдавал дань уважения церкви. Его хватило на одиннадцать месяцев. Расставаясь с ним, Лоу сказал: «Дэвид, тебе эта работа не слишком подходит».

Спустя десятилетие мы сидели с Кастальди на открытой площадке отеля «Бикон-Стрит». Он рассказывал со своими размеренными интонациями: «Думаю, эта работа действительно была не по мне. Я старался быть вежливым, но обижал людей. Я настаивал на учете сравнительно малых средств, расходовавшихся на резиденцию кардинала; монахини привыкли жить без учета. Я хотел учитывать документы и квитанции, на основании которых можно было бы выделять наличность на содержание резиденции. Никому это не понравилось». Улыбнувшись кривой улыбкой, Кастальди отпил глоток из стакана с диетической кока-колой и продолжил: «Нам не хватало пространства в канцелярии. Для хорошей работы нужно было разумнее относиться к нашим скудным ресурсам. Здесь надо было принимать решения, но нелегко было действовать в клерикальном окружении. Я хотел, чтобы один священник переместился в кабинет поменьше. Он настаивал на том, что ему нужна большая комната. Ему пришлось удовольствоваться кабинетом поменьше, и это его глубоко оскорбило».

Кастальди не оправдывал поведения Лоу в момент скандала с сексуальными преступлениями священников, но в то же время с восхищением говорил о его реакции в тот момент, когда один ревнитель совершил убийство сотрудника абортария – тогда он сумел разрядить напряжение как противников, так и защитников абортов. «Лоу показал, что он лидер, – говорил Кастальди со своими ровными интонациями. – А я хотел улучшить процедуры финансового учета. Если их сравнить с порядками на производстве, то в церкви они были явно не на высоте. Быть может, я не нашел здесь верного подхода». «Какие именно процедуры вас беспокоили?» – спросил я. Кастальди поднял брови и сказал: «Никому бы не понравились их отчеты о расходах. Так не поступают на частных предприятиях. Мне казалось, что это необходимо изменить. Всем в церкви управляли священники, а не миряне с бухгалтерскими дипломами и знанием бизнеса. Я не вписался в клерикальную среду. Чем больше процедур я хотел ввести, тем больше вызывал в этой среде сопротивления».

Он помолчал и продолжил: «Все это сильно изменилось с появлением кардинала О’Мелли. Этот человек внушает к себе любовь, но, в отличие от Лоу, отнюдь не обаятелен. Лоу бы решился продать имение кардинала лишь в том случае, если бы не оставалось никакого иного выхода. Кардинала О’Мелли критикуют и Голос верных, и Сообщество жертв священников, и сайт BishopAccountability, но он делал такие вещи, на которые другие епископы неспособны. Сайт архидиоцезии публикует финансовые отчеты. Думаю, это связано со способностью О’Мелли расстаться с некоторыми вещами».