Деньги: Записка самоубийцы (Money: A Suicide Note)

– Это тебе кажется, – сказал я. И порнографии ты тоже совершенно не интересна. – Лерой, все о-кей! Можешь расслабиться. Вес под контролем, приятель. Я уже ухожу. Вот деньги, Aврорa, береги себя.

Я соскользнул с табурета, и меня тут же повело. Табурет от толчка с дребезгом шатнулся на своем основании, как подброшенная в орлянку монета. Я помахал на прощание всем бабам- смотрите, раз не насмотрелись – и по диагонали двинул к двери.

На улице все было на продажу. «Бойлеск»[4], дипломированный массаж и потереть спинку, услада вуайера и сверкающий огнями круглосуточный порноцентр. Даже, подумать только, натура – проститутки. Но я был не в настроении покупать, не сегодня. На обратном пути к отелю обошлось без происшествий (!). Ничего не случилось. Как всегда; впрочем, ждать происшествий осталось недолго. Вращающаяся дверь занесла меня в вестибюль, и дежурный портье вскинул голову из-за своего частокола.

– Вечер добрый, – произнес он. – Сэр, пока вас не было, звонил Лорн Гайленд.

Двумя пальцами он выдал мне ключ.

– Сэр, это… тот самый Лорн Гайленд?

– Не факт, не факт, – глубокомысленно изрек я, может, правда, и не вслух.

Лифт всосал меня в свое механическое нутро и устремился ввысь. Зубная боль все это время продолжала упорствовать. Зайдя в номер, я схватил бутылку и опустился на кровать. В ожидании привычного шума в ушах я думал о воздушном транспорте и часовых поясах, о Селине… Да, пожалуй настал момент просветить вас. Может, и мне чуть полегчает, когда выговорюсь.

Сегодня утром… черт, неужели сегодня? а кажется, что сто лет назад – так вот, Алек Ллуэллин отвез меня в аэропорт Хитроу на моем же «фиаско»; зверь, а не машина. Этот враль попросил одолжить ее, пока меня не будет. Готовясь к рейсу, я по самые брови нагрузился бухлом и транквилизаторами. Летать я боюсь. Приземляться тоже. Говорили мы мало. Он должен мне денег… встали в хвост длинной очереди в кассу. Втайне я надеялся, что свободных мест не будет. Но места были, компьютер-щелкунчик выбил мне посадочный талон.

– Только поторопитесь, – добавила кассирша. Алек трусцой проводил меня до паспортного контроля, взъерошил мне шевелюру и подтолкнул к окошку. – Эй, Джон! – позвал он, когда я был уже на той стороне. – Эй, торчок!

Рядом с ним стоял какой-то старик и махал непонятно кому.

– Чего?

– Подойди сюда, – поманил меня Алек. Я подошел.

– Чего?

– Селина… она спит с кем-то еще. Часто и помногу.

– Ах ты, старый враль.

Кажется, я даже попытался съездить ему по роже. Алек вечно в своем стиле.

– Я думал, будет лучше, если ты узнаешь, – изобразил он обиду. Потом улыбнулся. – Раком, боком, она сверху. По-всякому,

– Да ну? И с кем бы это? Все ты врешь… Но с кем?!

Он так и не сказал, с кем. По его словам, это продолжается уже давно, причем с человеком, которого я хорошо знаю.

– Ах ты!.. – повторил я и в спешке ретировался.

Вот. Как-то не похоже, чтобы мне полегчало. Ни капельки. Попробовать, что ли, поспать. Лондон уже просыпается. В том числе Селина. В области затылка у меня снова возникает далекое шипение или свист, или гул, неспешно меняя тональность, выше и выше.

Иногда я просыпаюсь по утрам с таким ощущением, словно выполз из-под асфальтоукладчика.

Вам знакомы стоические аспекты ударного пьянства, беспробудного пьянства? Ударничество и беспробудность? Зато потом отнюдь не в ударе. Господи, я же не хотел ничего дурного. Только немного поразвлечься.

Шум в ушах – надежнее и, главное, дешевле любого будильника – разбудил меня в девять ноль-ноль. На высокой раздраженной ноте, словно битый час не может добудиться. Пересохшим языком я осторожно обследовал северо-западный квадрат. Без особых изменений, разве что побольнее. Горло сообщало, что первая же сигарета запалит бикфордов шнур к арсеналу в недрах грудной клетки. Похлопав себя по карманам, я все равно закурил.

Через десять минут я выполз из гальюна на четвереньках – бледный и совершенно искренне раскаивающийся крокодил. Господи, ну зачем я пил всю эту гадость. Перекатившись на спину, я ослабил галстук и стал расстегивать рубашку – и тут зазвонил телефон.

– Джон? Это Лорн Гайленд.

– Лорн! – выдавил я. Ну и мерзкий хрип. – Как дела?

– Отлично, Джон, – сказал он. – Лучше некуда. А у тебя?

– Замечательно, просто замечательно.

– Это хорошо, Джон… Джон?

– Да, Лорн.

– Джон, меня кое-что беспокоит.

– И что бы это могло быть, Лорн?

– Джон, я еще не старик.

– Я в курсе, Лорн.

– Я в превосходной форме. Просто как никогда.

– Рад за тебя.

– Поэтому, Джон, мне не нравится, когда ты говоришь, что я старик.

– Лорн, я этого не говорил.

– Ладно, не говоришь. Но намекаешь, а это, это… примерно одно и то же. Так, по-моему. Еще ты намекаешь, что я не очень активен сексуально и не могу удовлетворить моих женщин. Джон, это совершенно не так.

– Лорн, я и не сомневаюсь, что это не так.

– Тогда зачем на это намекать? Джон, я думаю, нам надо встретиться и все обсудить. Это не телефонный разговор.

– Согласен. Когда?

– Джон, мой график расписан по минутам.

– Допустим.

– Не могу же я все бросить и, и… бежать встречаться с тобой.

– Конечно, нет, Лорн.