Дени Дидро

В 1759 г. была начата тайная работа по дальнейшему выпуску «Энциклопедии». В течение долгих лет вся тяжесть этой работы лежала на плечах одного Дидро. В 1765 г. были выпущены сразу 10 томов печатного текста, а гравюры и рисунки вышли позже, в 1772 г. Но по окончании работы Дидро ждал еще один тяжелый удар — оказалось, что последние тома непосредственно перед печатанием были «исправлены» осторожным Лебретоном и вышли в изуродованном виде. По свидетельству друга Дидро — М. Гримма, тот рыдал от скорби и отчаяния, обнаружив, что статьи, которые он сам исправлял и переделывал, во многом искажены.

Как бы то ни было, титанический труд, сопряженный со многими заботами, лишениями, страхами и потребовавший большой изобретательности, был наконец закончен. В предисловии к восьмому тому, который Дидро выпустил уже один, без Д'Аламбера, он писал: «В течение двадцати лет подряд мы едва ли имели хоть несколько минут покоя. После дней, поглощенных неблагодарным беспрерывным трудом, сколько было ночей ожидания тех бедствий, которые стремилась навлечь на нас злоба! Сколько раз поднимались мы с ложа, мучимые тревогой, что нам придется отступить перед воплями клеветы, резлучиться со своими родными, друзьями и соотечественниками, дабы под небом чужбины искать необходимый для нас покой и покровительство, которое нам предлагали! Но отечество было нам дорого, и мы постоянно надеялись, что предубеждение уступит место справедливости… О соотечественники и современники наши! Сколько бы строго вы ни судили этот труд, вспомните, что он был предпринят, продолжен и завершен небольшой горсточкой людей одиноких, стесненных препятствиями в своих планах, выставляемых в самом омерзительном свете, осыпаемых самой ужасной клеветой и оскорблениями, поощряемых только любовью к благу, одобряемых только немногими голосами и не имеющих иных средств, кроме тех, которые предоставило им доверие трех или четырех коммерсантов!» (3, 7, 77–79).

Самому Дидро, по свидетельству одного из его биографов, Р. И. Сементковского[5], принадлежит 1259 статей, по которым видно, что если для Д’Аламбера «Энциклопедия» была сводом научных знаний, то для Дидро она явилась прежде всего политической трибуной. Многие статьи были для него лишь поводом высказать свои политические взгляды. Так, например, статья «Нравы» представляет собой критику неограниченной и непросвещенной монархии; то же самое можно сказать о статье «Собственность».

Дидро следует воздать должное не только за «Энциклопедию» — она была результатом усилий группы философов и литераторов, ученых и общественных деятелей. Заслуга Дидро состоит также в создании своеобразной «Республики ученых». Дело в том, что у истоков каждого нового витка истории можно отыскать небольшую группу образованных людей, формирующих духовную культуру своего времени и нового субъекта этой культуры. В XIV в. в Европе, например, это флорентийский кружок Лоренцо Великолепного, из которого вышли Микеланджело Буонаротти, Пико делла Мирандола и другие великие личности. В XVII в. это «невидимый колледж», связавший крепкими нитями духовной общности Лейбница, Спинозу, Паскаля, Гука, Гюйгенса и др. Во Франции XVIII в. благодаря Дидро также формируется подобное сообщество.

В Европе XVI–XVII вв. духовное общение осуществлялось главным образом в ходе переписки и редких личных встреч; благодаря «Энциклопедии» во Франции в XVIII в. создается иной тип общения — в живых, непосредственных, буквально каждодневных беседах и спорах развивается мышление эпохи Просвещения. Гольбах, Гельвеций, Руссо, Дидро, Кондорсе, Кондильяк и многие другие, создавая свои произведения, полемизируют друг с другом. В выработку общей программы каждый вносит свою долю участия, непрерывно корректируя собственную точку зрения под влиянием других. Авторов «Энциклопедии» можно назвать «совокупным мыслителем», «совокупным философом». Постепенно взгляды ее участников начинают определять духовную жизнь всей Европы.

Энциклопедистов называли также просветителями по той причине, что они ставили своей целью дать народу образование и «просветить» его, а также и монархов относительно смысла «истинного» человеческого общества; речь шла прежде всего о формировании и пропаганде антифеодального идеала человека. Это было насущной задачей потому, что на протяжении нескольких веков в феодальной Европе господствовало освященное церковью учение о человеке как о существе двоякой природы — телесной, греховной, и духовной, божественной. Церковь учила человека жить на земле так, чтобы заслужить награду в ином мире; это касалось его отношений с другими людьми, в которых он хотя и должен был руководствоваться принципом «все люди — братья», но в то же время не имел права забывать о строгой сословной иерархии: тот, кто рожден, скажем, дворянином, вместе с «голубой кровью» получает от бога и другие отличия, в том числе и привилегию повелевать, и сопротивляться божественному предустановлению грешно.