Дэниел Мартин

Через некоторое время пришлось ехать медленнее: дорога сузилась, и мест для обгона было не так уж много; их рыжеволосый водитель то и дело принимался нетерпеливо постукивать ладонью по рулевому колесу. Это всё правительство виновато, сколько разговоров о туризме, а дорог настоящих построить не могут… у него брат есть, на «Фольксвагене» работает, в Германии, он к нему в отпуск ездил, так что он знает, что такое настоящие дороги. Рискуя, что в зеркало заднего вида Лабиб заметит, как они переглядываются, Джейн с Дэном осторожно обменялись взглядами, довольные, что едины хотя бы в этом: печальна человеческая наивность в отсталых странах. Кроме того, Лабиб предупредил их и о сирийских дорогах, о том, что они едут в страну, где «всё сумасшедшее, все люди сумасшедшие», — сумасшедшие главным образом потому, что, пока там правит Баас,427 ни у кого ни копейки денег нет. Но Лабиб любит возить туда пассажиров: «Это такой радость, когда уезжать оттуда». И, обернувшись к ним, он просиял улыбкой, довольный своей остротой. Дэн едва заметно вопросительно повёл головой в сторону Джейн, она сдержанно улыбнулась: может быть, теперь о простых людях стали больше заботиться? Последовал презрительный взмах руки.

— Они — дурак люди. Вы увидит. Не знай, что такой деньги.

Они оставили всякие попытки обратить этого юного штурмовика в капиталистическую веру laissez-faire.428 Он включил радио: машину заполнило звучание народной песни; Лабиб принялся искать «американский музык», но они заставили его вернуться на прежнюю волну; женский, неровно льющийся голос то рыдал, то нежно увещевал под медлительный ритм сопровождения. Она знаменитая, сказал Лабиб.

— Все мущин на Ближний Восток хочет на нём женить. Даже израильный мущин.

Они очень осторожно, без особой необходимости, принялись прощупывать его на эту тему. Он с готовностью изложил им свои взгляды. Разумеется, он был проарабски настроен, но, похоже, израильтяне вызывали у него что-то вроде неохотного восхищения; а вот к палестинским беженцам никакого сочувствия Лабиб не питал. Глупые люди, ленивые, как сирийцы.

— Моя нет деньги. Моя нет работа. Потому моя хороший человек, твоя плохой.

И опять он махнул им рукой через плечо, не отводя глаз от дороги. С этим жестом им предстояло хорошо познакомиться: он означал презрение к ослиной глупости рода человеческого, допускающего, чтобы такая масса причин мешала людям делать деньги. Лабиб был странный юноша: грубоватый и невежественный, он в то же время поражал открытостью и, в общем, вызывал симпатию.

Миновали Триполи и повернули прочь от моря. Впереди поднялись суровые горы, часть неба скрыла тяжёлая гряда облаков. С последними лучами солнца они остановились у границы. Дэн вручил Лабибу паспорта и деньги, и тот исчез в здании таможни; через пару минут он появился в сопровождении двух мужчин в форме; они приблизились и пристально уставились на Джейн и Дэна. Между ними возник какой-то спор. В голосах военных звучала враждебность, в глазах стыло безразличие: Дэн почувствовал, как по спине побежал холодок. Наконец старший выплюнул какое-то слово и отвернулся. Когда Лабиб снова уселся за руль и объяснил, в чём дело, выяснилось, что они вовсе ни при чём, просто он сам в прошлый приезд, месяц назад, совершил какое-то незначительное нарушение установленных правил. Несколько миль он не мог успокоиться, кипел возмущением, словно ничего не подозревающий простак, вдруг оказавшийся в самой гуще романа Кафки. Он утверждал, что пограничники просто хотели получить взятку, как в старые добрые времена, но боялись открыто потребовать денег и срывали на нём злость.

Тем временем они поднимались всё выше под тяжёлым пологом туч. Местность вокруг них стала суровей и мрачней. Казалось, что, проехав всего двадцать миль, они перенеслись через двадцать градусов широты, куда-нибудь в Шотландию или в Скандинавию. Две-три жалкие деревушки прижимались к земле в редких и скудных долинах. Въехали в мелкий моросящий дождь, а серый полог, по мере того как они поднимались дальше в гору, нависал над ними всё тяжелее. Разговорчивый Лабиб тоже помрачнел. Он не верил, что тучи рассеются. Плохое время года. К тому же приходилось вести машину с большей осторожностью: других машин на дороге почти не было, но его приятель-шофёр всего неделю назад сломал здесь на выбоине подвеску.