Деникин. Единая и неделимая

Врангель непозволительно опаздывал — на других фронтах наступление развивалось куда стремительнее. К тому же несколько панический тон его телеграмм в Ставку обескураживал Романовского, который заметил, что «генерал Врангель не просит, а требует, почти приказывает». Барону намекнули, что Деникин недоволен его продвижением. Как назло в безводных степях под Астраханью застрял наступавший Эрдели, англичане по требованию главкома все тянули с выдачей судов Каспийской флотилии, необходимой для блокады устья Волги.

Тем не менее пришлось все же ждать починки железной дороги, чтобы подтянуть к позициям броневой кулак. 16 июня барон предпринял новый штурм Царицына уже с танками и броневиками в авангарде. «Уиппеты» прорвали проволоку и проторили дорогу коннице и пехоте. Аэропланы зависли над красными позициями, осыпая их бомбами. Генерал Шатилов взял станцию Воропоново, Улагай — Бекетовку, Покровский под Котлубанью взял 5 тысяч пленных и 8 орудий.

Опасаясь окружения, красные начали отход из города, бросив громадные запасы имущества — бронепоезды «Ленин» и «Троцкий», 131 паровоз, около 10 тысяч вагонов, из них 165 классных и 2085 груженных артиллерийскими и интендантскими грузами. В городе оставались невзорванными орудийный и снарядный заводы.

Начальник штаба 3-й пехотной дивизии Генерального штаба полковник Борис Штейфон писал: «Нам удавались самые рискованные операции, все наши тактические расчеты и комбинации блестяще осуществлялись. Даже явные наши ошибки так оборачивались, что лишь увеличивали общий успех. Вместе с тем подобное военное счастье медленно, но верно развращал и войска, и начальников. Легкие успехи побуждали нас недооценивать возможности противной стороны и приучали к верхоглядству».

Однако теперь колокола, приветствуя Белую армию, благовестили на берегах Волги и Днепра. Главком торжествовал — его стратегический план РАБОТАЛ. Вопреки пессимизму Врангеля. За месяц наступления Деникин практически вдвое увеличил протяженность линии фронта. За год войны он знал только большие и малые победы. Армия входила в лесостепную зону, упираясь погонами в две великие реки, воды которых издревле несли суда к сердцу России. На Москву!

МОСКОВСКАЯ ДИРЕКТИВА

Вожделенный Донбасс упал к ногам Деникина. Украинский плацдарм в Харькове и Екатеринославле был завоеван. Красные медленно, но верно оттирались от Азовского, Черного и Каспийского морей.

В Ревеле ставший главкомом Северо-Западной армии генерал от инфантерии Николай Юденич готовил наступление на Петроград, оставляя Москву Деникину. В Архангельске Генерального штаба генерал-лейтенант Евгений Миллер сколачивал в тундре собственную армию для хотя бы отвлекающего удара с севера. Только адмирал Колчак с боями все дальше и дальше откатывался от Волги, упираясь кортиком в Уральские горы. Это на карте «Колчакия» выглядела необъятно, на самом деле отсутствие более-менее пригодных для передвижения дорог делало войска привязанными к «чугунке» и редким городам — бои там шли на очень узких участках.

Но для Деникина это уже было не суть важно — он был на пути к Москве. Стратегическая инициатива прочно перешла в руки главкома ВСЮР, и он не намерен был давать красным ни минуты передышки. Добровольческая, Донская и Кавказская армии в упоении побед рвались вперед без остановки. Огромные потери не смущали — боевой пыл был запредельным.

В конце концов, Колчак как раз стратегически при отступлении действовал лишь на руку Деникину. Умирая в таежных топях, иссыхая в туркестанских песках, блуждая в бескрайних сибирских лесах, его армия УВОДИЛА подальше от Москвы самую боеспособную почти 120-тысячную группировку красных с самыми лучшими военачальниками из бывших царских офицеров и генералов. На объявленный Троцким главным Восточный фронт посылались все резервы и вооружение, а Деникин после зимних побед красных на Дону и Украине считался второстепенным, малозначащим. Свою роль здесь, вероятно, сыграло и признание главкомом ВСЮР адмирала Верховным правителем, что явно дезориентировало красное командование, посчитавшее армию Колчака наиболее серьезной угрозой для себя. Деникин быстро разубедил Каменева в этом наивном заблуждении.