Деникин

В Париже Деникин оказался в центре политического вихря: как слева, так и справа его пытались перетянуть на свою сторону, использовать в своих интересах его популярность и перо. Другие занялись его травлей. Особенно сложно складывались отношения бывшего вождя Белого дела с руководящим ядром РОВС, внутри которого не было единства: Врангель считал, что именно вокруг армии надо объединить всю русскую эмиграцию, Кутепов полагал необходимым сохранение организованной русской силы, другие, напротив, были убеждены, что это нереально.

Деникин всячески избегал возможности как-то влиять на политику РОВС, обострять отношения с его начальником генералом Врангелем, одним из наиболее авторитетных лидеров антисоветской борьбы в белой эмиграции. Командование РОВС, этой, как писали тогда, «армией без территории», относилось прохладно к бывшему вождю Белого движения. Но Антон Иванович имел большой нравственный авторитет среди многих бывших добровольцев — членов союза, поэтому командование РОВС было вынуждено приглашать его на некоторые мероприятия, проводимые под его эгидой.

На одном из таких собраний случилось недоразумение, довольно наглядно иллюстрирующее всю сложность отношений генерала с РОВС на ранней стадии его существования.

В дневнике фон Лампе (запись 1926 года) отмечается, что на собрание бывших добровольцев был приглашен в качестве почетного председателя Антон Иванович. Лампе посоветовал рабочему председателю, некоему полковнику Гесселю, не «стушеваться перед личностью почетного председателя» и уверенно вести собрание лично. Ггссель не нашел ничего лучшего, как передать эти указания фон Лампе Деникину. Тот в знак протеста покинул собрание. А кто-то еще шепнул генералу — все это исходит от Врангеля. Тогда фон Лампе послал извинительное письмо Антону Ивановичу от имени командования РОВС. Ответа не последовало.

В таком на первый взгляд мелочном конфликте просматривается не только игра амбиций и честолюбий, а более глубокий смысл. Конфронтация Деникина с Врангелем в 1917–1920 годах не прошла бесследно для ее участников. Теперь она проявлялась в скрытых формах, но по-прежнему мешала консолидации военного ядра белой эмиграции.

Единственное, что можно утверждать точно: смерть Врангеля разрешила затянувшийся конфликт. Деникин отдал дань уважения памяти усопшего, приняв участие в панихиде по последнему главнокомандующему русской армией, состоявшейся 26 апреля 1928 года в Брюсселе. После его смерти генерал не допускал полемических замечаний в адрес покойного.

Однако на фоне скрытой конфронтации с Врангелем Антон Иванович на протяжении ряда лет поддерживал дружеские отношения с Кутеповым, хотя и скептически относился к его деятельности во главе РОВС. Кутепов в мае 1929 года высказался решительно:

«Нельзя ждать смерти большевизма, его надо уничтожить».

Деникин соглашается с этим, но совершенно не одобряет методов борьбы Кутепова. После скандала с «Трестом», антисоветской подпольной организацией, созданной… ОГПУ, бывший главком ВСЮР более чем когда-либо считает, что деятельность одного из его лучших бывших командиров носит «дилетантский» характер и не может иметь большого значения.

Последняя встреча генералов состоялась в Ванве под Парижем в ноябре 1929 года. Кутепов, казалось, был очень уверен в себе.

— Антон Иванович! В России происходят великие события, — с несвойственным ему пафосом воскликнул Кутепов. — Никогда еще оттуда не прибывало столько людей с предложениями сотрудничать с их тайными организациями.

— Не боитесь вы, что это просто провокаторы? — спросил Деникин.

— Конечно, среди них есть и провокаторы, но я тотчас же их распознаю. Процесс контролируется мной. Впрочем, даже провокаторы приносят свою пользу.

Услышав дальше кутеповский рассказ, Антон Иванович был потрясен до глубины души.

Из воспоминаний Деникина: