Денис Давыдов

На следующее утро, отвернув от большой дороги снамерением сократить себе путь и выйти в другом, неожиданном для неприятеля месте, Давыдов с отрядом переправился через речку Осму и двинул на Славково. И здесь вдруг встретился опять со старой гвардией. Не мешкая, завязал драку. Французы открыли ружейный огонь и даже начали пальбу по партизанам из пушек. Зашевелилась и неприятельская кавалерия. Перепалка длилась целый день, то нарастая, то несколько примолкая. Видимого успеха вроде бы не было. И Денис посчитал даже, что день этот пропал для него чуть ли не впустую. Однако вскоре ему удастся случайно перехватить одного из курьеров, посланных начальником штаба Бертье к корпусным командирам. Из французского циркуляра за его подписью Денис узнает, что Наполеон с главными силами своей армии готовился в этот день внезапно ударить по русским войскам. Появление давыдовского отряда спутало Бонапарту все карты. Он отменил контрнаступление, которое могло обернуться для главных наступающих сил немалыми потерями.

Вечером 26 октября Давыдов с отрядом двигался по направлению к Дубовищам.

Нудные холодные дожди наконец прекратились. И разом потеплело. С избытком напитавшаяся влагой земля запарила почти по-весеннему и оделась туманом. В этом тумане всадники плыли словно в парном молоке.

Впереди глухо стукнули выстрелы. Должно быть, аванпостные казаки, следующие впереди отряда, с кем-то схватились.

Давыдов с кавалерией на рысях устремился вперед. У маленькой деревушки, сиротливо приткнувшейся к дороге, в зыбкой туманной пелене увидел своих аванпостных казаков, окруживших французов. Пленные оказались лейб-жандармами и в один голос стали кричать, чтобы их отпустили, поскольку их дело не воевать, а присматривать за войсками. Привыкнув, должно быть, к всеобщему повиновению, они держались самоуверенно и нагло.

— Вы вооружены, вы французы, и вы в России; следовательно, молчите и повинуйтесь! — круто урезонил их Давыдов.

Лейб-жандармы сразу жезаметно пообмякли и с готовностью начали рассказывать о расположении своих войск. От них Давыдов и узнал, что совсем неподалеку находится корпус Бараге-Дильера, весьма сильный и боеспособный. Значительная часть его, составленная из двух тысяч человек пехоты и нескольких полков кавалерии под общим командованием генерала Ожеро, занимает соседнее село Ляхово, остальные войска сосредоточились в Язвине.

— Ну, что ж, утро вечера мудренее, — рассудил Давыдов и приказал партизанам располагаться на ночлег.

Едва запалили костры, слабо мерцавшие в тумане расплывчато-округлыми желто-красными пятнами, как с дороги, по которой партизаны только что проследовали, послышались голоса, перезвон упряжи, а затем и радостные клики. Оказалось, что это подошли, незадолго перед тем соединившись вместе, поисковые партии Фигнера и Сеславина. Через несколько минут Давыдов на правах хозяина радушно принимал дорогих и желанных, так кстати объявившихся гостей и сердечно обнимал обоих уже прославившихся своими многими громкими подвигами лихих партизанских командиров, которых знал еще но турецкой кампании и по обоюдной дружбе их со своим двоюродным братом Алексеем Петровичем Ермоловым, к коему и тот и другой были привязаны всею душою.

Фигнер и Сеславин служили по артиллерии в одних и тех же капитанских чинах, храбро воевали, а после занятия Москвы французами, получив под свое начало войсковые отряды, по примеру Дениса Давыдова направились в неприятельский тыл партизанить. И оба совершали чудеса храбрости.

Об Александре Самойловиче Фигнере, потомке древней немецкой фамилии, поселившейся в России еще при Петре I, было известно, что он, в совершенстве владея французским, польским, немецким и итальянским языками, по обыкновению своему переодевался в неприятельскую форму и без страха направлялся в места, занятые французами, объявлялся на бивуаках или во вражеских маршевых колоннах и, добыв нужные сведения, возвращался как ни в чем не бывало к своему отряду. Сказывали, что, в крестьянской одежде он несколько раз пробирался в захваченную неприятелем Москву и искал способа встретить и убить Наполеона, для чего носил под армяком тщательно припрятанный кинжал.

На счету Александра Никитича Сеславина было множество отчаянно-смелых налетов на неприятельские колонны и транспорты. Но главною его заслугой являлось то, что он первый изо всех партизан, сторожко притаившись в придорожных кустах, своими глазами высмотрел движение французской армии во главе с Наполеоном к Малоярославцу и успел донести об этом чрезвычайной важности открытии своем непосредственно Кутузову, который сразу же сумел двинуть туда войска и накрепко запереть французам путь в южные губернии. Известие, привезенное Сеславиным к светлейшему, без сомнения повлияло на последующий ход всей кампании.