Денис Давыдов

Денис Васильевич вспоминал: «Отпор не соответствовал стремительности натиска, и успех превзошел мое ожидание: двести семьдесят рядовых и шесть офицеров положили оружие, до ста человек легло на месте; двадцать подвод с провиантом и двенадцать артиллерийских палубов^{105} с снарядами достались нам в добычу…»[238]

Отряд действовал весьма успешно, и это подтверждало правоту Кутузова. Более того — «его (Давыдова) партия значительно разрослась вследствие присоединения к ней двух казачьих полков, находившихся в распоряжении начальника Калужского ополчения генерал-лейтенанта В. Ф. Шепелева^{106}. Охотно поступали под команду Давыдова отбитые им от французов русские пленные солдаты и добровольцы. Усилившись таким образом, Давыдов продолжал свои „веселые и залетные поиски“ в окрестностях Вязьмы, Дорогобужа и Гжатска»[239].

Из документов видно, что светлейший князь Михаил Илларионович и впоследствии не оставлял Дениса своим благосклонным вниманием. Так, 9 сентября фельдмаршал писал генерал-лейтенанту Дорохову: «Ему (Давыдову) предписано в случае нужды присоединиться к корпусам под начальством в. пр-ва^{107}, или ген.-лейт. Винценгерода… или испросить себе подкрепление, в чем в. пр., соображаясь с обстоятельствами, не оставьте ему сделать вспоможение»[240]. 11 сентября докладывал Александру 1, что «Ахтырского гусарского полка подполковник Давыдов с 150 человеками легкой кавалерии уже давно живет между Гжатска и Можайска и удачно действует на неприятельские коммуникации»[241]; а 1 октября он ходатайствовал перед императором: «Ахтырского гусарского полка подполковник Давыдов, гвардейской артиллерии капитан Сеславин и артиллерии капитан Фигнер наиболее отличились своей предприимчивостью и успехами, с коими они производили в действие вверенные им поручения. Почему осмеливаюсь всеподданнейше представить вашему императорскому величеству, не благоугодно ли будет подполковника Давыдова и гвардии капитана Сеславина произвесть в полковники…»[242]

Партизанский отряд Давыдова стал первым — будем так считать, но не единственным. В то время когда русская армия, «потерянная» Наполеоном в результате блистательного осуществления Тарутинского марш-маневра, отдыхала и пополняла свои ряды перед переходом в контрнаступление, так называемая «малая война», которую вели «летучие» армейские и крестьянские отряды, усиливалась с каждым днем.

«Фельдмаршал не ограничился бездействием, а напротив того, из всех способов нанесения вреда неприятелю избрал самый верный. Французская армия, несмотря на понесенные ею потери, находясь под начальством гениального вождя, могла одерживать победы в решительных сражениях, но была менее способна к действиям малой войны, по недостаточному знанию местности театра войны и по неимению иррегулярных войск, подобных нашим казакам. Фельдмаршал, сообразив эти обстоятельства и убедясь в пользе партизанских налетов на опыте, из действий Давыдова, Дорохова и казачьих полков, оставленных в тылу армии, при фланговом движении ее на Калужскую дорогу, поручил нескольким отважным офицерам небольшие отряды, составленные из легких войск и долженствовавшие действовать на всех путях, ведущих к Москве»[243].

«Желая воспользоваться столь благоприятными обстоятельствами, князь Кутузов отрядил во все стороны партизанов с повелением переноситься с одного места в другое, нападать внезапно и действовать то совокупно, то порознь. Отряды редко превышали 500 человек и были большей частью составлены из казачьих войск; иногда присоединяли к ним малое число регулярной конницы. Фельдмаршал обыкновенно представлял начальникам партий выбирать себе в товарищи из офицеров кого пожелают. При отправлении они получали только назначение, в какую сторону следовать и где преимущественно производить поиски. Их извещали также, какие партии будут находиться к ним ближе других, для взаимной с ними связи или для совместного действия в случае превосходства неприятеля или какого-нибудь важного предприятия. Главная цель состояла в нанесении возможного вреда неприятелю; больше ничего определительного не предписывалось; все прочее зависело от начальников партий: отважности их представлялось обширное поле.

Полковник князь Вадбольский, капитан Сеславин и поручик фон-Визин были посланы на пространство между Можайском, Москвою и Тарутином. Левее от них, между Гжатском и Вязьмой, находился с самого Бородинского сражения подполковник Давыдов. Вправо от армии действовали: полковник князь Кудашев на Серпуховской дороге и вбйска Донского полковник Ефремов на Коломенской. Таким образом составилась цепь „летучих“ отрядов на южную сторону Москвы и проходила там от Вязьмы до Бронниц, между тем как генерал-адъютант Винцингероде, стоя около Клина, посылал партии вправо к Звенигороду, Рузе, Гжатску, Сычевке и Зубцову, и влево к Дмитрову. Капитан Фигнер делал набеги в окрестностях Москвы… Кроме всех сих партий, казачьи разъезды ходили проселками в тыл неприятельских войск, стоявших против Тарутинского лагеря»[244].