Денискины рассказы: о том, как всё было на самом деле

И очень не люблю, когда порежусь, вдобавок – мазать палец йодом.

Я не люблю, что у нас в коридоре тесно и взрослые каждую минуту снуют туда-сюда, кто со сковородкой, кто с чайником, и кричат:

– Дети, не вертитесь под ногами! Осторожно, у меня горячая кастрюля!

А когда я ложусь спать, не люблю, чтобы в соседней комнате пели хором:

Ландыши, ландыши…

Очень не люблю, что по радио мальчишки и девчонки говорят старушечьими голосами!..

О том, как все было на самом деле…

Меня зовут Денис Викторович Драгунский.

«Денискины рассказы» написал мой отец, Виктор Юзефович Драгунский.

Поэтому все считают, что это рассказы про меня. Что я и есть тот самый Дениска. Тем более что в самой первой книге про Дениску – она называлась «Он живой и светится» и вышла в 1961 году – мальчик на картинках был очень похож на меня маленького.

Книга была очень красивая. Это понятно – ее делал великолепный книжный художник Виталий Горяев. Я помню, как папа принес домой коричневый бумажный пакет, вскрыл его и вытащил тонкие большие книги. На обложке – окно, и на окне сидит мальчик со спичечным коробком, в котором живет светлячок. Мальчик был вылитый я, только помладше. Я даже удивился.

Вот как это получилось. У мамы была одна знакомая. Она была фотографом. Однажды она сделала много-много маленьких фотографий – я с мамой, я один, я с книжкой. Я там был лохматый и в штанах с помочами. Мама склеила эти фотографии в такую длинную гармошку. И папа дал эту гармошку Виталию Горяеву.

В результате мальчик Дениска на картинках был почти в точности я в шестилетнем возрасте. С волнистой шевелюрой и в штанах с помочами. Все папины и мамины знакомые говорили мне: «Ого! Ты хоть понимаешь, что папа написал книжку про тебя?»

Довольно странная ситуация, между прочим. Жить в обнимку с литературным героем, про которого все уверены, что это я и есть.

Но вся штука в том, что Дениска Кораблев – именно литературный герой, а не маленький Денис Драгунский.

Кстати говоря, ребята в нашей школе это прекрасно понимали. Чувствовали разницу между живым человеком и литературным персонажем. Мой папа несколько раз приходил к нам в школу и читал свои рассказы. Набивался полный зал. Все смеялись, хлопали, просили надписать книгу на память. Но никто, ни один человек, не называл меня «Дениской из рассказов» и не задавал вопросов: «А это правда было?»

Вопросы начались потом. Когда я уже стал студентом и подросли дети, которым мамы и папы читали «Денискины рассказы».

Вот тогда – то есть примерно лет через десять после первого появления «Денискиных рассказов» – имя Денис стало довольно популярным. А когда я родился, это было очень редкое имя. Во-первых, старинное. А во-вторых, какое-то специально народное, как будто даже деревенское. Знакомые говорили: «Как странно Витя Драгунский назвал своего сына – то ли Денис, то ли Герасим!» А в школе учителя меня по ошибке называли то Максимом, то Трофимом, а то даже Кузьмой.

Но вот, говорю, подросло первое поколение читателей «Денискиных рассказов».

И у меня стали спрашивать: «Это про вас? Это вы приходили из школы или прибегали со двора и рассказывали своему папе, и он всё записывал? Или он просто смотрел на вас и описывал ваши приключения? И вообще – это всё правда было?»

Ответов – два.

«Конечно, нет!» и «Разумеется, да!». Оба ответа – правильные.

Конечно, Виктор Драгунский сочинял свои «Денискины рассказы» совершенно самостоятельно, безо всяких подсказок со стороны десятилетнего мальчишки. И вообще, что за ерунда? Получается, что любой грамотный человек может в два счета стать детским писателем. Спроси у ребенка, что сегодня было в школе, запиши и беги в редакцию! Тем более что я уверен – у многих ребят в школе или во дворе случались приключения в сто раз интереснее, чем у Дениски.

Но писатель должен сочинять сам.

Так что все «Денискины рассказы» придуманы моим папой. Пожалуй, кроме рассказа «Третье место в стиле баттерфляй» и нескольких кусочков из рассказов «Что я люблю», «…И чего не люблю». Это действительно было на самом деле. А всё остальное – сочинено от первого до последнего слова.

На самом деле я не менял самосвал на светлячка, не видел в цирке Девочку на шаре, меня в том же цирке не хватал по ошибке клоун Карандаш и не утаскивал под купол. Я не катался по двору на велосипеде с мотором. Не попадал в автомобильную аварию, описанную в рассказе «Человек с голубым лицом». Мы с Мишкой не врали наперегонки на уроке, я не пел куплеты «Папа у Васи силен в математике» и не пил целую бутылку лимонада, чтобы весить ровно двадцать пять кило. В общем, ничего не делал из того, что вытворял Дениска вместе с Мишкой и Алёнкой.

И самое главное, я не выливал манную кашу из окна.

Хотя это самый главный вопрос, который мне задают уже пятьдесят лет:

– Дениска, Денис, Денис Викторович! А про кашу из окна – это правда?

Неправда.

Да, я терпеть не мог манную кашу. Но из окна я ее не выливал. Почему – расскажу потом, в главе «Квартира».

Кстати, а кем работает Денискин папа? И кто его мама?