Дэнко

О превратностях судьбы я размышлял уже в горизонтальном положении, глядя в окно на беззаботных синичек, шустро прыгающих с ветки на ветку и щебечущих о чем-то своем. Птички радовались жизни, принимая ее такой, какая она есть. Только человек – царь природы – в вечной своей суете недоволен чем-то. Беспрерывный поиск свершений, подвигов и славы заставляют его быть в постоянной тревоге, потому что он боится упустить время и не оставить заметного следа от своего существования. Мозги у него от переутомления закипают, а некоторые, говорят, вообще на стенку лезут. И есть такие чрезмерно деловые преобразователи истории, которым совершенно некогда на небо взглянуть, не говоря уж об остальных «незначительных» предметах, созданных Богом. В кого не ткни – творец, ну, или по крайней мере один из избранных «любимчиков жизни». Хотя жизнь уже измучилась объяснять ему, что он заблуждается и это вовсе не так.

Так, в мудрых своих раздумьях о несовершенной природе людской, устремив взгляд на потолок, я пролежал в «позе трупа» около двух часов. Наконец, выйдя из состояния расслабленного плавания в философическом мусоре, я с ужасом поймал себя на том, что мыслишки мои свернули в привычную для них сторону. Красочные, но пошловатые, довольно часто посещающие меня в связи с моим возрастом и холостяцким положением. Я поморщился и закусил губу. Позор-то какой! Да любой эротический фильм покажется строго выдержанной и высокохудожественной картиной по сравнению с ними. А ведь мне придется общаться с красивой молодой женщиной, которая считывает мысли на раз-два.

Разволновавшись, я решил думать только о хороших вещах и строго следить за нравственностью, чтобы прекрасная незнакомка не смогла застигнуть меня врасплох. Ну, короче, так я промучился еще час, но уже сидя на кухне, разбивая грецкие орехи молоточком и монотонно закидывая зерна, похожие на полушария мозга, в рот. Я свято верил в благотворное влияние грецких орехов на израненное содержимое моей черепной коробки.

Внезапно что-то загудело, и через пару секунд я отчетливо услышал:

– Привет, Владик!

Молоток без промаха опустился мне на палец. Не ощущая боли, я засунул палец в рот и, осторожно озираясь, прошепелявил:

– Здравствуйте!

Внутри моей головы раздался несдержанный смех моего женского идеала. «Ну, все… – тоже с улыбкой, но наверняка наиглупейшей, сожалея, что в этот торжественный момент не вижу себя в зеркале, подумал я. – Приехали, Владислав Сергеевич! Орехи тут уже не помогут. Не волнуйся, сейчас за тобой приедут на белой карете».

Смех затих, и она, это высшее по разуму существо, стала мило издеваться надо мной:

– Ой, Владик! Давно я так не веселилась. Держись крепче за стул, сейчас продолжать буду. Извиняюсь за твои телесные страдания, но все новое без них не приходит. Егор конечно же не рассказал тебе, что было с ним. С тобой он был снисходителен. Но уж поверь, ему досталось больше, потому что он принимал ванну и чуть не захлебнулся.

Я взял себя в руки, и мне было даже приятно слушать ее, тем более что благодаря моему чрезмерно развитому воображению я видел внутренним зрением ранее созданный мною образ.

– Скажи, а какое женское имя тебе нравится больше всего?

Не задумываясь, так как еще в школе впервые ощутил это прекрасное чувство – любовь к девочке по имени Света, – и оно осталось со мной по жизни как талисман, я ответил:

– Светлана.

Моя воображаемая картинка нежно улыбнулась и дружески произнесла: