Денвер Блэк. Полиндворф разбушевался. Предательство милосердия (трилогия) (СИ)

— Куда? — зачем же я так напился. Язык уже не поворачивается, а в глазах уже не просто троилось, а восьмерилось. Все! Даю клятву, что с этого дня не буду пить ничего кроме безалкогольных коктейлей и то только по большим, праздникам.

— А… В-вон т-т-там, внизу, в конце кор-коре-коредора, есть свободная каюта, — показал тот самый пират в голову, которого кто-то бросил ведро. Как оказалось потом, этот скверный поступок совершила Натали, только по ее одной известной причине. Ему перебинтовали котелок, оставив только глаза и рот, поэтому он выглядел, как будто бы залез головой в улей с дикими пчелами. И, что самое удивительное, наши извинения, он принял вполне адекватно и теперь, является, чуть ли не самым нашем лучшем другом. Он собрался встать, чтобы показать дорогу, но я усадил его на место.

— Не надо… Ик! С-сам дойду, — зачем я выпил еще рома. Конечно, грех не выпить за здоровье дикого Сэма, который склеил ласты в самом рассвете сил, но ведь всему же надо знать меру. Вся пиратская деятельность сводиться к одной, максимум двум задачам: украл — выпил. А даже если, кто-нибудь и попадал в тюрьму, то сбегал оттуда уже на следующий день. Поймать «морского волка», далеко так не просто, а удержать его вообще не возможно.

Подхватив спящую черную волшебницу, на руки я понес ее в крайнюю каюту, находящуюся в конце коридора. Изнутри корабль выглядел, очень даже ничего. Красная дорожка с зелеными полосками по бокам тянулась до конца коридора. На ярких обоях висели красивые картины в дорогих рамах, а все помещение освещалось множеством свечей, которые висели на стенах, в плафонах. Все это свидетельствовало о том, что пираты любят промышлять грабежами. Иначе откуда у них столько этого добра. Сомневаюсь, что они нажили это честным путем и наверняка, ради получения этого богатства полегло немало невинных людей. Хотя помниться кто-то из великих, сказал: «Невинных нет». Но я с ним не согласен. Каждый человек достоин праведного суда или чистосердечного признания. Лишь тогда его можно назвать виновным или невиновным и лишь тогда вершить справедливое наказание, а не самосуд. По-моему, я опять полез немного не в ту степь. Извиняюсь. В дальнейшем постараюсь не разрывать цепь повествования. Дверь каюты оказалась не заперта. Я, толкнув ее ногой и сильно шатаясь, вошел внутрь. Наверное, была очень сильная качка, потому что голова шла кругом. Или же просто ром, оказался крепче, чем казалось на первый взгляд. С трудом, сфокусировав взгляд на большой двухместной кровати, положил на нее Наташу. Быстро же она отрубилась. Хотя много ли надо девушке ее возраста. Просто, она знает меру и понимает когда нужно остановиться. Я же в свою очередь выпил в два раза больше, но ничего жив пока еще. Как же мне будет плохо. Но это будет завтра, а пока мне очень даже хорошо. Какие-то веселые синие человечки мельтешат перед глазами, и все кажется в розовом цвете. Да-а. Никогда еще так не напивался. Все! С этого дня клянусь, больше не пить и точка. Ну, разве, что самую малость. По праздникам. Укрыв свою боевую подругу шкурой какого-то зверя, попробовал выйти. Не тут, то было. Дверь не как не хотела становиться на свое место, и все время перебегала из стороны в сторону. Мне удалось выйти с пятой попытки, пару раз, при этом сильно стукнувшись лбом об косяк. Закрыв за собой дверь, я медленно, побрел назад к своей компании. Да, что же меня так шатает. Все буквально плывет перед глазами. Я сказал только по праздникам? Никогда! Никогда больше не буду пить ничего спиртного! Тут даже морской воздух протрезвиться не дает. Весь пропах моим перегаром. К сожалению, по возвращению вся пиратская компания, уже разбрелась по своим каютам. За столом сидели, только Томас и Абрахам. Они, все еще старались казаться трезвыми, но у них это плохо получалось. Томас уже лежал лицом в тарелке и дожевывал последний листик салата. От жареного поросенка остался только обглоданный скелет и яблочный огрызок. Около капитана оказалось десять пустых бутылок, и он потянулся за одиннадцатой. Странное дело: пил он как скаковая лошадь после десятого забега, но все еще выглядел как огурчик. Может быть, у него есть своя методика, распития спиртных напитков не пьянея. Я взял пустую кружку, зачерпнул воды из большой дубовой бочки (причем, даже не смутила табличка, с надписью «для пола», которая висела с боку, на одном гвоздике), подсел поближе к Абрахаму, что бы расслышать, о чем он старается поговорить с Томасом. Наверное, старый пират, травит очередные выдумки про свои юношеские подвиги, даже не краснея. Точно. Так и есть.