Денвер Блэк. Полиндворф разбушевался. Предательство милосердия (трилогия) (СИ)

К сожалению, за такие копейки никто не хотел с нами даже разговаривать, не то чтобы предлагать товар и сбавлять на него цену. Единственная надежда, которая у нас оставалась это последний продавец на этом рынке, у которого товар был немного качественней, а цена оказалась вполне приемлемой. Тем более, что и сам торговец выглядел вполне безобидно: пожилой мужчина, азиатской внешности, с усами, в тулупе и тюбетейке. Думаю, что хотя бы его нам удастся хоть как-то уломать.

— Падхады! Налэтай! Пакупай! Разбэрай! — оглашал он на весь рынок, свой явно давно заученный текст.

Вдруг его прищуренный взгляд нашел на наши скромные персоны. Синие от холода и почти голые мы производили впечатление, наверное, каких-нибудь давно бродивших без цели нищих, коих здесь в этом городе было и без того приличное количество. Тем не менее, мы все-таки чем то его заинтересовали иначе бы он не стал нас так пристально осматривать.

— З-зд-д-равст-твуйт-те, — с трудом проговорили мы стараясь широко улыбаться. Это получалось лучше всего, так как на морозе наши лица буквально закоченели.

— Да, чаво надо, а? — неуверенно произнес он.

— Нам Эт-то… ну, в об-бщ-щем… у вас тут есть ч-чего-нибудь теп-пленьк-кого.

— А дэнги у вас при сэбэ имэются? — еще более пристальнее уставился на нас торговец.

— Раз-зуметс-ся, — заверили его мы.

Азиат широко улыбнулся предвкушая приличную прибыль и с ходу стал предлагать нам весь свой ассортимент.

— Выбирай что хошь сюшай… хошь ковер персидский! Ручной работы, сюшай! Нэдорого отдам — всэго дэвяносто монэет за три штуки! Пачти дарам!

— Н-нет-т. П-пр-рост-те н-но…

— Ну, нэт, так нэт. Тогда вазы глинэные, тарэлки фарфоровый, чашки фаянсовый… сто процентный фаянс, сюшай! Нигде такого нэт! Токо у мэня!

— П-пон-ним-мает-те н-нам б-бы…

— Понэмаю! Все понэмаю! — снова завелся продавец. — Вам хочется чего-то красивого. Я првэльно понэл?! Тогда могу прэдложить вам замэчатэльные подлэнники вэликих мастэров таких как…

— П-п-пос-слушайт-те!!! — с огромным трудом прокричали мы уже охрипшими голосами. — Н-нам с-сейчас н-нич-его н-не надо кр-ром-ме теп-плых в-вещ-щей. У в-вас Ес-сть ш-шуб-бы, ш-шарфы, ш-шапки какие-н-ниб-будь?

— Одэжда? Так что же вы сразу нэ сказали, — и тут ж выволок на прилавок вполне сносные теплые веще хотя и довольно потрепанный молью и временем. Мы уже было обрадовались, но торговец быстро положил все вещи назад.

— Дэнги впэред? — сухо сказал он.

— Ск-кольк-ко? — без всякой радости спросили его мы.

— Сто двадцат монэт за каждую из этих вэщей.

У нас аж глаза полезли на лоб.

— С-сколько!

— Ну, если вас это нэ устраиваэт, то я слегкостью найду других покупатэлэй.

— А в-вы н-не мож-жет-те н-нам немног-го ус-ступ-пить?

— Сколко? — с неохотой спросил торговец.

— Ну, х-хотя б-бы до тр-рех золот-тых за од-дну вещь?

Вначале продавец просто выкатил от изумления глаза, затем поднял брови на лоб, ну а потом разразился громким и противным смехом. Мы же уставились в землю, чтобы избежать недовольных взглядов прохожих и других продавцов.

— Они… они… — сквозь смех пытался выдавить азиат, объясняя всем причину своего смеха, — они хотят купить у меня, что-нибудь всего за тры монеты… ха-ха… ой, не могу. Вот умора!

Все продавцы переглянулись друг с другом, и через мгновение по всему рынку раздался гомон разнокалиберных мужских голосов.

— Ух… ха-ха-ха… да вы… вы… ха-ха… вы сейчас на эти деньги даже коробки пустой не купите. Сейчас даже подержанный товар стоит в шесть раз дороже, чем обычно, — пояснил нам другой продавец, вытирая счастливые слезы.

— А связно это из-за высоких налогов и быстрому обесцениванию денег. Понятно вам? — мы еле-еле смогли закивать головами, так как уже буквально превратились в ледяные статуи. И больше никто даже не обратил на нас внимания. Видимо всем было абсолютно начхать на то, что в самом центре города замерзала группа тури… простите магов, которым ничего не удалось приобрести на этом поганом рынке. На этом можно было бы и закончить наше повествование, если бы мы вдруг не оказались в просторном и теплом помещении, освещаемым множеством окон и факелов. Отогревшись, мы смогли оглядеться вокруг. Что ж. На мой взгляд, здание выглядит вполне сносно, а прямо по середине под самую крышу тянулась длинная винтовая лестница. А единственная дубовая дверь, которую мы смогли здесь найти, оказалась наглухо закрыта. Тогда каким же образом мы сюда попали.

— Интересно, что же это за место, — одновременно проговорили Том и Елена, смотря куда-то наверх.

— И, самое главное — как мы здесь очутились, — задумчиво проговорил Петр, почесывая подбородок и осматриваясь по сторонам.

— А куда интересно ведет эта лестница? — спросила Наташа, тоже пытаясь что-нибудь рассмотреть наверху.

— Не знаю. Но стоит проверить, — и я быстро побежал вверх этой по винтовой лестнице.

— Эй! Погоди! — прокричали мне вслед ребята. — Куда ты так быстро? А нас забыл, что ли?