Денвер Блэк. Полиндворф разбушевался. Предательство милосердия (трилогия) (СИ)

— Не пущу! — завопил кардинал, за что получил от Денвера сильный толчок, упал на пол и каким-то образом подбил себе глаз распятьем. Четверо молчавших мага разом бросились на помощь служителю церкви, но двойник остановил их жестом, и подмигнул, что, мол, сам подниму. Они покорно отступили, а мой клон разом поднял на ноги до сих пор моргавшего кардинала и отряхнул его мантию.

— Не знал, что вы еще и еретик, сэр Денвер, — пробубнил себе под нос он.

— А я не знал, что вы еще и… и… ну в общем, кто-то там еще, отец Тифий, — кое-как выкрутился клон. Затем надел валявшейся, где-то в стороне, шлем и развернулся к выходу. — Если я ему не отомщу, то духи моей семьи вечно не смогут обрести покой.

— Хорошо. Иди с миром, сын мой, — улыбнулся ему кардинал. — Я рад, что в тебе живет дух предков. Если бы король Пратейд, был жив, то он непременно мог бы гордиться тобой.

— Вот именно поэтому я и должен раз и навсегда разобраться с этим сумасшедшим призраком пока он не успел, больше никому навредить, — двойник дошел до двери, отрыл ее и развернулся ко всем. — Пожелайте мне удачи. Друзья.

— Удачи! — прокричали в след ему все, и мой клон быстро удалился куда-то вглубь горизонта.

— Мда-а-а… — задумчиво протянул кардинал. — Мне кажется, что Денвер уже идет на поправку. Теперь он воспринимает смерть, не как неизбежный конец, а лишь как продолжение чего-то более глубоко. Будем надеяться, что он сможет остановить Теблемиуса в его злодеяниях, — четверо магов согласно закивали. Кардинал перекрестил распятьем вход, а четверо магов последовали его примеру, проделав то же самое рукоятъями мечей. Я же в свою очередь лишь сел на пол и взялся за голову. Мне необходимо подумать. Только в начале необходимо проснуться. Но как? Решение пришло, откуда не ждали. Неожиданно перед глазами все поплыло, брызг холодной воды окатил меня с головы до ног и сон кончился. Вернее его прервали.

Я еле отфыркался от вылитой в лицо воды и разом открыл оба глаза. Наташа сидела рядом на присядках и тихо хихикала в кулачек. В руке у нее был грязный пустой стакан. Ух, я ей задам. Вы посмотрите, только! Намочила мои вельветовые брюки и… Стоп! Интересно, а когда мы успели переодеться?

— Ночью, наконец-таки, сработал «преобразователь одежды». Это заклинание, должно действовать сразу же, при переходе в другое время, но у меня оно почему-то часто запаздывает. Иногда на сутки, двое. — Объяснила Наташа, встряхивая, свои рыжие волосы. Какая же она красивая, в этом костюме (как, впрочем, и в любом другом): белая рубашка, с широким воротом полностью закрывала шею, широкие узорчатые рукава, свисали с запястье рук, а белоснежные перчатки скрывали тонкие прекрасные пальцы. Черные кожаные брюки облегали стройную талию, а кожаные сапожки, на среднем каблуке прибавляли ей в росте пару сантиметров. Судите сами. Раньше, она была на голову ниже меня, а сейчас наверно, мы с ней одного роста. Но даже в этом «боевом облачении» она оставалась все такой же обворажительно-привлекательной.

Наташа помогла мне встать.

— А каким образом ты освободилась от пут?

Девушка лукаво улыбнулась, показывая обрывки веревки.

— Вчера я нашла выступ в стене, попыталась перетереть об него веревки и спустя час, была свободна. А тебя я развязала еще ночью, пока ты спал.

Я подхватил ее на руки и стал кружить как на карусели. Она визжала от радости. Затем обхватила мою шею, чтобы не свалиться на пол и пристально, посмотрела в глаза. Пришлось остановиться.

— Что-нибудь не так, — Наташа медленно замотала головой и тепло улыбнулась. Неожиданно наши лица стали сближаться. Мы ничего не могли с этим поделать. Все происходило буквально на автомате. Оставалось всего каких-то несколько миллиметров, и наши губы сойдутся в долгом, горячем, поцелуи. Вот и думай после этого, что между нами ничего нет кроме дружбы. Нет! Наши чувства начинают перерастать в нечто большее. Вопрос в другом — хочет ли этого она? Судя по нашей машинальности в движениях — хочет. Но очень боится. Интересно, чего? И только мы закрыли глаза, в предвкушении, как вдруг…

— Полу-у-ундра-а!!! — раздалось на палубе.