Департамент налоговой полиции

Додумать не успел — в дверном проеме показалось вначале лицо с небольшой, только отращиваемой бородкой, потом вошел коренастый парень.

— Вызывали?

Поняв, что Моржаретов не узнает его, сам же и пояснил свое появление:

— Мне передали, что вы Африкой интересуетесь.

— Фу ты черт. Если бы вошел негр, я бы сообразил быстрее. Извини.

— Извиняю, — скромно разрешил «африканец».

— Ну спасибо, — не остался в долгу полковник. — Слушай, ты обедал? А в Африке что сейчас — день или ночь?

— Что-то ближе к утру, — прикинул посетитель.

По тому, как свободно он держался, чувствовалась выучка «вышки», но в воспоминания об «альма-матер» Моржаретову ударяться времени не было. Предложил лишь:

— Давай попьем хотя бы чайку, и ты расскажешь мне в двух словах об этой своей Африке.

Полковник хотел попросить приготовить чай секретаршу, но потом пригласил парня в гостевую комнатку, потрогал рукой самовар. По ходу познакомился с гостем и даже обрадовался, когда узнал, что капитан пришел в департамент лишь недавно: это оправдывало, почему он, начопер, не знает своих людей.

— С чего начинать? — попросил определить круг интересов начопера капитан.

— Начнем с чая, — подвинул к нему чашку Моржаретов. Однако «африканец» воспринял слова полковника за чистую монету и с готовностью откликнулся:

— Можно и с чая. Самый лучший — кабиндский чай — настой тропических трав. Очень сильно повышает мужскую потенцию.

— Неплохие сведения, — вполне серьезно отозвался полковник. — За что я люблю нашу службу — это за возможность узнать такое, что ни в одном справочнике не отыщешь. Ну, а что еще плохого в Африке?

— Плохого?

Похоже, капитан или совсем не знал, или очень мало представлял манеру общения основного опера ДНП. Сказали про чай — он ответил. Требуется про плохое? Пожалуйста.

— В бытность моей службы там одним из самых кровавых, по идеологии «холодной войны», считался режим Заира во главе с президентом Мобуту Сесе Секо Кулу Нгвенду Ва За Банга.

— Это сколько же нужно времени, чтобы выучить имя самого «кровожадного»?

— А я шел от обратного. По одному из местных диалектов это, по словам африканистов, переводится как «Петушок, не пропускающий мимо ни одной курочки».

— Видать, ежедневно пил кабиндский чай, — продемонстрировал великолепнейшие успехи в познании Африки Моржаретов. — Ну, а мы попьем индийский рязанского развеса. Слушай, а что ты, с таким познанием страны пребывания, делаешь в отделе внешних связей?

— Налаживаю внешние связи. — Капитан оставался невозмутим и даже, в отличие от всех бородачей, не пощипывал и не поглаживал бороду. — Готовим соглашения, договора.

— Интересно, а кто будет заниматься международным розыском? Как всегда — Пушкин? Индийский слон? — Моржаретов приблизил к глазам коробочку чая с этикеткой. — Или твой Мобуту Сесе Секо Кулу Нгвенду Ва За Банга?

Имя президента он произнес столь четко и без каких-либо искажений, что наконец достал и капитана. Тот даже сел прямее, хоть таким образом выказывая свое уважение профессиональной памяти и хватке Моржаретова.

Но выдержал и свою марку, ответив независимо и конкретно:

— Мы работаем согласно штатному расписанию и должностным обязанностям.

— Штаты — не догма, в этих делах наш Директор гибок, как Майя Плисецкая. Считай, что я ему уже доказал необходимость иметь в оперативном управлении свой заграничный отдел. Пойдешь ко мне работать?

Капитан впервые тронул бородку. Однако спохватился: начопер скорее всего ведет чаевнический треп. И промолчал.

— Ладно, — принял условие не делить раньше времени шкуру неубитого медведя Моржаретов. — А что там на континенте с нефтью?

— Нефть — хорошая. Но практически все скважины работают на Америку. Если по памяти, где-то процентов шестьдесят идет в Штаты.

— Хочешь сказать, голая, не переработанная нефть?

— Зачем им голая нефть? Они у себя «грязные» заводы не строят. Они построили их в том же Тринидаде и Тобаго, например. Перерабатывают нефть там, а себе везут уже чистый продукт.

— Значит, посторонних американцы в Африку не пускают?

— Стараются не пускать. По крайней мере в зоне их влияния чужая капля мазута не капнет.

— А если все-таки пускают? Тогда что: дурь, блажь, новые экономические отношения?

— Политика, — решительно и без тени сомнения отмел все остальное капитан. — Там, где Америка, — только политика. И с дальним прицелом.

— Значит, нужно искать политику? — вернул в нужное для себя русло разговор Моржаретов.

— Ее, — без колебания подтвердил капитан. Для убедительности даже чуть приоткрыл причину своего «африканского» происхождения: — Я ведь тоже ехал туда вроде бы как эксперт по внешнеэкономическим вопросам. А на деле, как всегда, усиливал наше политическое присутствие.

Побоявшись, что эта фраза сейчас, в эпоху всеобщего охаивания прошлых действий советского руководства, может выглядеть как конъюнктура, не забыл добавить:

— В ответ на подобные же действия своих коллег из ЦРУ.