Департамент Правосудия (СИ)

— Отбыл, — Война резко выпрямился.

— Нет, милорд, — прошептал арестант, все развернулись к нему, — он здесь, и сейчас у него кольцо и ваша девчонка, — решил всех сдать с потрохами человек, проговорив это, он снова зажмурился.

— Что? — тон, которым был задан этот вопрос, не предвещал ничего хорошего. У меня волосы встали дыбом.

Судья моментально очутился рядом с человеком, все ещё прикованным к стене. Глаза его полыхнули красным пламенем.

— Где он её держит? — рыкнул он.

— Я не знаю, милорд, не открывая глаз, прошептал человек, а вот я знаю, где кольцо вашего брата, оно в Лабиринте, вам нужна девчонка, чтобы его вернуть, так как она Избранная и может его взять руками, а вы нет. Да и смерть старается его не касаться.

— Где она? — снова прорычал он.

— Я не знаю, не знаю, милорд. Но не в Лабиринте это точно. Им надо вас заманить к ней, поэтому она где угодно, но не там.

Эх, если бы я знала, где я, я бы передала им. Но, увы, я не знала, на глаза навернулись слёзы.

— Вероника, — позвал Чума.

Девушка белая, как мел, вошла в комнату. Она, кажется, слышала разговор.

— Дай акт о смертной казни, он нам больше не нужен.

— Да, сэр, — прошептала она и из папки вытащила два листа. Всадник достал ручку с красными чернилами и подписал оба листа. Затем повернулся к брату.

— Можешь его убить, я вижу, у тебя руки чешутся, мы найдём её, не бесись ты так, Голоду надо передать о его девке. — Ровный и спокойный голос Чумы отрезвил нас всех. Война отошел от арестанта и щёлкнул пальцами, тот, закричав, рассыпался в прах. Меня накрыла волна, и резкая боль вернула в реальность. Холодный пол, тёмный подвал и Змееносец, теперь я знаю, кто он, навис надо мной.

22 глава

— Ну, что продолжим? — спросил Шер.

Я старалась на него не смотреть. Из темноты раздался голос, почему-то тоже знакомый.

— Погоди, её бить, нам надо поговорить. — К нам вышел мужчина, я с трудом, но узнала, сухопарого человека, его злой и колючий взгляд.

Тот посол, которого принимали Всадники впервые дни моей работы в Департаменте.

Так это Раймонд? Вот оно как, сначала он с ними любезничал, а потом вот так подставил, но зачем ему рушить устоявшуюся систему мира?

Змей отошёл, уступая место Раймонду. Он извлёк стул из пустоты сел напротив меня.

— Мы виделись с тобой, Дашенька.

— Я помню, — прошептала я.

— Это хорошо, перейдём к делу, убить тебя мы не можем, Избранная, он покосился на медальон, я могу лишь блокировать силу этой семейной реликвии твоего шефа, но убить тебя он не даст. Вообще очаровательная безделушка, обладает разумом и довольно сильна, но это всего лишь украшение, правда?

Я молчала.

— Ты уже догадалась, что ты приманка для него?

Я медленно покачала головой.

— Ты не уверена, что он придёт? Милая, я в этом уверен и довольно скоро, ты же Избранная, — он противно улыбнулся.

— Я ничего об этом не знаю, — прошептала я.

— Да? — Удивился он. — Потом как-нибудь расскажу, скажу сейчас только одно, ты очень и очень ему нужна, а нам нужен он, как гарантия, что другие Всадники выполнят наши условия. Спросишь, почему именно он. Милая, что ты знаешь о войне, как о социальном явлении?

Я молчала, конечно, я могла ему ответить что-то типа "Это одно из отвратительнейших проявлений социума, что война имеет цель насильственными средствами навязать точку зрения одной из конфликтующих сторон" или же продекламировать ему определение войны Клауверцам " Война — продолжение политики с применением насильственных средств".

Но я молчала. Пускаться в долгие дебаты с этим типом я не собиралась.

— Молчишь? — Ведь знаешь ответ на мой вопрос, ну дело твоё, — он пожал плечами и продолжил. — Итак, а теперь представь, что исчезнет понятие война, люди и другие существа перестанут убивать друг друга по политическим, религиозным и другим причинам, так сказать придут к одному единому мнению. Молодые парни перестанут умирать, все заживут, счастливо у них будут семьи и дети, разве это не прекрасно?

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Тоже промолчишь, крошка? Сказать нечего, я же прав, правда? Когда ты начнёшь воспринимать своего шефа не как человека, ты, Избранная, наконец, поймешь, о чем я, — он улыбнулся.

Я покачала головой.