Depeche Mode

Он каждый день ходит на собрания анонимных алкоголиков и анонимных наркоманов и говорит, что там основа лечения – что тебе надо согласиться с фактом, что ты ничем ни от кого не отличаешься, что ты не особенный ни в каком смысле. Так что он как-то себя принижает, и это убирает его крутизну. Ему теперь не нравится его стиль жизни и его личность – причём и хорошие черты личности тоже. Это всё ему сложно, и мне действительно очень жаль, что он оказался в таком положении, потому что от природы он очаровательный, открытый, он – всегда в центре внимания, естественным образом причём. Но, очевидно, что его уязвимый шарм – тоже часть проблемы».

И хотя «новая жизнь» Гаана всё ещё находилась на первичной стадии, сил ему придала женитьба на его девушке из Нью-Йорка, Дженнифер, которая помогала ему бороться с зависимостью. Он не скрывал, что каждый день борется, чтобы оставаться трезвым. «Честно говоря, у меня большая проблема – думать о завтрашнем дне. Самое важное для меня сегодня – это то, что я чист сегодня. Мне нужно определённые вещи делать в течение дня, чтобы не забывать, кто я есть, а я есть – наркозависимый».

Тем временем, Сайменон чувствовал, что настроение тура настолько боевое и позитивное, что «очень вероятно» будет следующий альбом и ещё один тур. Флетчер со значением сообщал фанам: «В данный момент атмосфера без Алана прекрасная». Мартин Гор раскрыл, что надеется сочинять новые песни в первой половине 1999 года, и невзначай упомянул, что есть идея сделать второй альбом кавер-версий, после соло-дебюта Counterfeit. Также возникли слухи, что впервые за всю свою карьеру Depeche Mode обсуждают идею подписать мультимиллионный – в фунтах стерлингов – контракт с другим лейблом, после того, как почти 20 лет их записи выпускал Mute.

«Они в том возрасте, когда уже, наверное, хочется последнего мощного притока денег», – замечает друг группы Крис Карр. «Нет никакого секрета в том, что для лейбла Mute они всегда были курицей, несущей золотые яйца. И это поставило и группу, и лейбл в трудное положение. Даниэлу Миллеру надо было разобраться и понять: будет ли группа ещё успешнее или же это их закат».

На самом деле в 1998 году будущее Depeche Mode казалось не более и не менее определённым, чем в середине 80-х, как признал Гор. «С альбома Black Celebration, после которого мы думали, что распадёмся, над нами висел какой-то роковой сценарий, который всё никак не разрешался. А мы всегда как-то избегали его». Сайменон объясняет по-другому: «Я думаю, что многие фаны сочли, что тур в поддержку Songs of Faith and Devotion – последний. Теперь они думают, что больше не увидят группу после тура Singles. Но кто знает, сколько они ещё смогут работать? Могут в этом году распасться, а могут быть крепкими и в следующем веке. Я думаю, многие фаны на самом деле даже любят эту неопределённость».

Глава 13 Мечтай, мечтай 1999–2002

После тура Singles, принёсшего группе кучу денег, у Дэйва Гаана и его жены родилась дочь, Стелла Роуз, и два его товарища тоже провели следующий год со своими жёнами и семьями, вдали от глаз публики. В первой половине 1999 года Мартин Гор попробовал приступить к сочинению материала для нового альбома в своей студии в Хартфордшире, но ему мешали домашние дела, нехватка вдохновения, неспособность расслабиться и лень. «У меня ничего не получалось, – признаётся Гор. – Первые шесть месяцев я ничего не делал. Я не мог найти мотивацию. Я не мог придумать ни одной идеи, которая показалась бы мне стоящей. На самом деле это было довольно страшно. Я всегда работал над демозаписями один, в своей домашней студии. На этот раз прошло шесть месяцев, а я ничего, по сути, не делал. Я всё время откладывал это на потом, думал: “У меня нет вдохновения, я не чувствую в себе новых песен”. Это стало каким-то неприятным делом, которым мне не хотелось заниматься».

Напрасная трата времени начала действовать Гору на нервы, и, понимая, что само по себе ничего не изменится, он решился попробовать новый метод сочинения музыки. «Я решил впервые позвать пару друзей, чтобы они просто помогли мне приняться за дело. Я позвал Гарета Джонса, звукорежиссёра, с которым мы уже довольно много работали раньше, и моего приятеля Пола Фригарда, который программирует синтезаторы. Уже сам факт, что они приехали, заставил меня начать писать. Они сидели на студии и ждали, когда от них что-нибудь потребуется, и я говорил: “Дайте мне два часа, и я принесу песню, с которой мы попробуем поработать”. Это было очень важно для меня. Если бы они там не сидели, я, наверное, и дальше бы только откладывал работу. Вся группа сгорала от нетерпения начать что-то делать, на лейбле уже очень ждали новых записей, но всё это ничего не значило, пока у меня в студии не появились два человека, ждущие, когда им надо будет приняться за работу».