Депеш Мод

Собаки хватает дней на десять, после этого он запивает и на работу больше не ходит, а чтобы его не нашли, пьёт по знакомым, у Собаки в его 19 полгорода знакомых, одну ночь он даже ночует на вокзале — встречает там знакомых грибников, которые едут утренней электричкой куда-то на Донбасс за сырьем, и ночует с ними под колоннами на улице, трижды шмонается патрулями, честно высиживает до утра, слушая байки про грибы и другие термоядерные вещи, потом не выдерживает и заваливает домой. Тут его и застаёт телефонный звонок. В другом состоянии Собака ни за что трубку не снял бы, но внутри у него уже плавают серебряные холодные форели трёхдневного алкогольного запоя и больно бьют изнутри хвостами по почкам и печени так, что мир перед Собакой меркнет и трубку он берет автоматически. «Собака? — кричат в телефон. — Не смей бросать трубку!»: друзья-рекламщики Вова и Володя, которые устроили его на свою голову в рекламный бизнес, сидят где-то в своём комсомольском офисе и, вырывая друг у друга трубку, пытаются переубедить Собаку поговорить с ними, сбиваясь время от времени на мат. «Собака! — говорят они. — Главное, не смей бросать трубку. Пидор! — говорят они, убедившись, что Собака их слушает. — Если ты сейчас бросишь трубку, тебе хана. Мы тебя уроем, слышишь?» «Алло», — произносит Собака на это. «Что алло? — нервничают Вова и Володя. — Что алло? Ты нас слышишь?» «Да», — говорит Собака испуганно. «Хорошо, — ободряются Вова и Володя. — Значит, так — сейчас десять утра». «Что?» — Собака окончательно пугается и трубку бросает. Телефон сразу трещит по новой. Собака нерешительно поднимает трубку. «Ты!!! — ревёт в трубке. — Пидор!!! Не смей бросать трубку!!! Ты нас слышишь??? Не смей бросать трубку!!!» Собака тяжело сглатывает слюну. «Ты нас слышишь?» «Ну», — неуверенно произносит Собака. «Значит, так — разрываются рекламщики. — Сейчас — десять утра. Не смей бросать трубку!!! Ты слышишь??? Не смей бросать трубку!!! Сейчас десять. В полшестого мы тебя ждем возле стадиона. Если не придёшь — мы тебе оторвём яйца. Если придёшь — мы тебе тоже оторвём яйца. Но тебе лучше прийти. Ты понял???» «Да», — произносит Собака. «Ты нас понял?!!» — не могут успокоиться рекламщики. «Понял» — говорит Собака Павлов, ощущая, как форели весело гоняют где-то у него под горлом. «Что с тобой? — наконец спрашивают рекламщики. — Тебе плохо?» — «Да». «Тебе что-то принести?» — «Водяры принесите». «Пидор», — говорят Вова и Володя и кладут трубку.

Собака переводит дыхание. Десятый час. Нужно переодеться или опохмелиться, лучше, конечно, опохмелиться. Из соседней комнаты выходит его бабуля. Эта его бабуля, он её любит, ну и всякое такое, даже ходит с её ветеранским удостоверением, можно даже сказать, что он ею гордится, не совсем конечно, но в некоторой степени, говорит, что она в танке горела, я себе слабо представляю старушку в танковом шлеме, хотя всё может быть. «Что Виталик?» — говорит она. «Работа, бабуля» — произносит Собака. — Работа». «Чтой-то за работа такая, — жалуется старушка. — Вчера целый день звонили, где, говорят, этот пидор. А я откуда знаю?»

17.22

Вова и Володя выпрыгивают из вагона, подбирают Собаку и выходят на улицу. Живой? — спрашивают, Собака совсем бледный, никак не поправится, они тянут его в гастроном на Плехановской и берут там две бутылки водяры, не бойся, говорят они Собаке, мы тебя сначала откачаем, а уже потом яйца рвать будем, какой нам интерес рвать что-то у тебя такого, ты на себя посмотри, они подводят его к витрине гастронома, гастроном тёмный и пустой, как и большинство гастрономов в стране в это тревожное время, развалили страну, суки, смотри, говорят они Собаке, смотри на кого ты похож, Собака совсем расслабленный, он смотрит в витрину, за которой стоит продавщица в белом халате и тоже смотрит, как за окном на улице, как раз напротив неё, стоят двое сволочной внешности ублюдков, держат под руки третьего такого же и показывают на неё пальцами. Она смотрит на них с ненавистью, Собака как-то фокусирует взгляд, распознаёт своё отражение и внезапно замечает, что в этом отражении есть ещё кто-то, какое-то странное существо в белой одежде с большим количеством косметики на лице тяжело вращается в его оболочке, в пределах его тела, будто пытается прорваться сквозь него, так что ему становится плохо, очевидно, думает Собака, это моя душа, только почему у неё золотые зубы?

17.35–18.15