Депортация

Из года в год, уже лет двадцать, переключая телеканалы, зритель натыкается на неизменно холёных, ухмыляющихся, самодовольных и самоуверенных капитанов страны, по очереди уверенно вещающих о «стабильности, повышении доходов граждан, неуклонном развитии производства». Дивный диссонанс с реальностью! Страна похожа на шхуну, с которой доворовывают снасти и уже начали пилить мачты на дрова. Но капитаны-то знают, что невидимая запасная шлюпка плещется где-нибудь во Флориде.

Все эти факторы не добавляли энтузиазма гражданам и перспектив для страны. Хотя, возможно, если бы в стране было больше радикалов, правительство было бы в большем тонусе.

Пошлявшись по Европе, но так и не приспособившись к менталитету французов, немцев и швейцарцев, Никанор через годок вернулся на родные чернозёмы. Немецкий педантизм и швейцарская холодность к нему не приклеились.

Ник услышал вопрос и отвлёкся от своих мыслей:

– Ник, а вот представь гипотетически, что тебя выбрали в президенты, – вдруг сказал Ильич.

– Что я вам плохого сделал? – забеспокоился Никанор и показательно отшатнулся.

– Ну а всё-таки? – прилип Твистер. – И допустим, что ты президент с реальной властью, не марионеточный. Что бы ты попытался сделать для страны в первую очередь?

– Вы как зарядите вопросик, Анатолий Ильич, хоть в библиотеку иди. Не люблю ни политику, ни политиков. А вопрос-то к чему?

– Нет, серьёзно, Ник. Вот ты толковый парень, продвинутый, образованный, молодой, и я хочу узнать, что думают такие люди, как ты, о возможностях и перспективах правильной власти, если такая возможна в принципе.

– Вот именно: такая в принципе невозможна – вы сами на вопрос ответили.

– Ну всё-таки, что ты думаешь о системе власти и о том, что можно сделать на верхах, если быть патриотом своего народа и страны, а не действовать по принципу вороватого директора постсоветского завода.

– Вот прямо с налёту вам и скажи. Я ж диссертацию по этому вопросу не готовил. Представьте кандидатскую по политологии, в которой тема звучит в условном наклонении: «Если бы я был президентом». Научная бомба просто! Хит среди кандидатских. Хотя, если уж очень хотите знать моё мнение, то, не вопрос, скажу.

– Вот и скажи, скажи. Я, может, тоже возвращусь через десяток лет из Штатов в Никарагуа, как блудный сын своего народа, и выставлю свою кандидатуру на выборах. Как раз воспользуюсь твоими рекомендациями на халяву, – засмеялся Мигель.

– А мы к тебе прямо в президентский дворец после выборов и эмигрируем, – подхватили девушки, – если ты нам, конечно, процветающую республику гарантируешь, апартаменты прямо в президентском дворце, плюс море, пальмы, бесплатные бананы и апельсиновые фреши.

– Легко, – не задумываясь, как водится у политкандидатов, гарантировал Мигель.

– Ты девушкам ещё коммунизм после своего прихода к власти пообещай. Главное, уверенным тоном, – усмехнулся Ник.

– Ладно Мигеля критиковать – он как прирождённый политик действует. Главное, побольше нагундеть – все подумают, что хоть десять процентов да выполнит: пообещал коммунизм – выдаст хотя бы бесплатные апельсиновые фреши. И то радость. С паршивой овцы хоть шерсти клок. А ты наверняка нарисуешь нам сейчас что-то креативное. Как нестандартный воображаемый политик, который мало трепется и много делает. Я ж потому и спросил. А мы возьмём на карандаш и при случае бесплатно воспользуемся. Да, Мигель? – подмигнул Веласкесу Ильич.

– Само собой. Ники с пелёнок эксклюзивы выдаёт.