Депрессия, роботы и один велосипед

– Сеанс только начался, – тихо сказала Сандра. – Настоящий сеанс. Когда вы меня увидели, запустился новый сценарий, скрытый от программистов подрядчика. Сеанс, в котором вы играете роль терапевта.

Робот замолчал, прислушиваясь к себе.

– Сейчас я должен выяснить, какой у вас запрос на эту сессию, – неуверенно сказал он, – что вас беспокоит в последние дни?

Сандра усмехнулась и обвела взглядом дорогу. Я думал, что робот очнётся и сообразит, что психотерапия на велотрассе в шесть утра – идиотизм. Но тот, похоже, был поглощён своей новой ролью и смотрел на Сандру во все глаза.

– Я не спала последнюю ночь, – сказала Сандра. – Случилось кое-что ужасное. В последние годы мы готовили… нечто…

Сандра запнулась, потрогала своё горло, как будто ей мешал говорить комок, и продолжила тише.

– В нашей семье есть наследственная душевная болезнь. Стыд и секрет нашей известной фамилии. Мы селимся по маленьким городам и заводим лояльных докторов. И даже решили отказаться от людей в пользу машин. Молчаливых и точных. Но теперь…

Сандра достала носовой платочек и стала мять его в руках.

– Но что-то случилось. И наш секрет под угрозой. И робот, мозг которого хранит то, что нам может помочь, то, что мы годами создавали для своей семьи… может пропасть. Робот может быть разрушен.

Сандра промокнула глаза платком.

Робот подошёл к ней поближе.

– Ваш платок сухой, – заметил он.

– Я не могу плакать, – сказала Сандра. Я… не… Ах, что это со мной. Это всего лишь железка. Не слишком ли много надежд на эти модные компьютеры? Сломается – сделаем новую.

– Говорите ли вы себе правду сейчас? Или пытаетесь обесценить желаемое, чтобы не так сильно страдать?

– А вам нужно, чтобы я страдала?

– Лучше признать правду и пережить её, чем после иметь дело с вытесненными эмоциями.

– Я гляжу, вы хорошо разбираетесь в психологии.

– Да, и поэтому вам будет больно меня потерять… У вас красные пятна на шее… Аллергия? Нейродермит? Ваш аллерголог наверняка говорит, что это нервное.

Руки Сандры, мявшие платок, замерли.

– Мази плохо помогают. Таблетки вызывают сонливость. Психотерапевты берут уйму денег, тратят ваше время, несут чушь… А душевная болезнь всё хуже и хуже… Тревога высасывает всю вашу энергию. Вы просыпаетесь по ночам и бормочете проклятия в подушку. Но стоп! Есть искусственный интеллект. Прекраснейшая идея! Давайте будем платить программистам, а не психологам. Тоже дорого, но они хотя бы знают, что делают. Итак, создаётся машина. Красивая, похожая внешне на близкого вам человека, говорящая проницательные и мудрые вещи. Но робот сбегает из лаборатории, чтобы получить пулю в лоб. И все ваши надежды будут разбросаны на асфальте обломками микросхем. А лицо будет искорежено следом выстрела. Лицо, так похожее на…

Сандра заплакала и спрятала лицо в ладони.

– Ну что ж, – заключил робот. – Вот я и вывел вас на эмоции. Вам легче?

– S`i, – едва слышно выдохнула Сандра в платок.

– Вы хотите что-нибудь ещё сказать?

Сандра помотала головой, не поднимая лица.

– Тогда я думаю, для первой встречи этого более, чем достаточно, – сказал робот. – Сеанс закончен.

И замер как статуя.

В следующий раз я встретил Ричарда Джеймса лишь несколько лет спустя в аэропорту Рима «Фьюмичино». Каждый из нас покидал Италию лишь на время – и не без удовольствия. Итальянская речь навязла в наших ртах, как подплавленная моцарелла, и мы забились в угол бара, чтобы проболтаться на английском. Первые два стаканчика ушли на то, чтобы обсудить новый фильм любимого нами режиссёра, хотя по глазам друг друга мы читали, что хотим обсудить совсем другое. И лишь, когда время начало поджимать, я без предисловий рассказал Риччи, как принял робота за его дворецкого.

– Не могу не отметить, что ваши представления об англичанах до смешного стереотипны. Конечно, в том и моя вина. Я подыгрывал. Пользуясь терминами робопсихологии, предоставил вам привычный интерфейс доступа к своей психике. Но всё же! По-вашему, я должен был быть уверен, что вы себе когда-нибудь заведёте робота-медведя? Чтобы он наливал вам водку?

Я виновато замер под его взглядом, а потом мы оба расхохотались.

– Но как Сандра его, а?

– Сандра блестящий специалист.

– Специалист?

– Ну да. Она старый психотерапевт из клиники в Неаполе. О, она принимала первых пациентов, когда мы с вами только учились отличать клавишу «пробел» от клавиши «ввод».

– Джизэс Крайст! Так это всё неправда?

– То, что она ему наплела? Нет, конечно. Вы поверили?

– Я и не знал, чему верить. Вся эта ночь была такой безумной, а потом – бах – его погрузили в багажник и тут же разъехались.

– Подальше от зевак и полицейских. И всем хотелось спать, право.

Стаканчик виски подействовал меня как смена настройки «деликатность» в консоли типового модуля общения с 90% до до 60%.

– Риччи? О чём ты говорил с роботом?

– Я… я сожалею, что твой разговор был услышан всеми окружающими.

– Намекаешь на то, что рад, что твой разговор остался никем не услышан?

Риччи снял очки и стал их протирать, спрятав взгляд.

– Он был услышан роботом. Иногда я думаю, что с ним теперь? Помнит ли он?

– В этой истории много незавершённого.