Дердейн

Этцвейн хотел было взорваться, но сдержался. Эти грациозные ручки, надо полагать, неоднократно нажимали на желтый камень пояса, эти большие темные глаза не раз видели, как голова человека исчезала в облачке кровавого тумана. Этцвейн отвернулся — ему было тяжело и душно.

«Человек Без Лица — кто он?» — простодушно спросил Ифнесс.

«Не знаю. Для меня он так же безлик, как и для вас».

Ифнесс продолжал допрос: «Передатчик Гарстанга — и ваш пояс — надо полагать, защищены каким-то образом от использования посторонними лицами?»

«Да. Перед кодированием цветов нужно нажать на серый индикатор».

Ифнесс наклонился к девушке, внимательно посмотрел ей в глаза, слегка кивнул: «Зачем вы вызвали дискриминаторов в гостиницу «Фонтеней»»?

«Я никого не вызывала».

«Кто это сделал?»

«Аноме, надо полагать».

«Кто вас сопровождал в таверне?»

«Мателено, младшей ветви рода Курнайнен».

«Он — Человек Без Лица?»

Джурджина чуть отпрянула в изумлении: «Мателено? Как это может быть?»

«Человек Без Лица когда-нибудь отдавал вам приказы, относившиеся к Мателено?»

«Нет».

«Мателено — ваш любовник?»

«Аноме сказал, что мне нельзя заводить любовников», — голос пленницы начинал звучать сонно и неразборчиво, ее веки опускались.

«Человек Без Лица присутствовал в таверне «Фонтенея»»?

«Не знаю, не уверена. Наверное, он там был — и что-то заметил. Кто еще мог вызвать дискриминаторов?»

«Что он мог заметить? Кого?»

«Шпионов».

«Каких шпионов?»

«Паласедрийских», — Джурджина говорила с трудом, в глазах ее появилось странное, невидящее выражение.

Ифнесс повысил голос, резко спросил: «Почему он боится паласедрийцев?»

Джурджина закрыла глаза и неразборчиво бормотала.

Она спала. Ифнесс Иллинет нахмурился, раздраженно встал.

Этцвейн перевел взгляд с Ифнесса на девушку, снова на землянина: «Что-нибудь не так?»

«Кома наступила слишком быстро. Слишком быстро!»

Этцвейн заглянул спящей в лицо: «Она не притворяется».

«Нет», — Ифнесс тоже наклонился к лицу Джурджины, внимательно осмотрел ей шею, виски, открыл ей рот, заглянул туда, хмыкнул.

«Ваше заключение?»

«Не могу сказать ничего определенного. Не могу даже ничего предположить».

Этцвейн отвернулся — у него в голове копошились сомнения, он ощущал тревожную неуверенность. Уложив девушку поудобнее на кушетке, он прикрыл ее шалью. Ифнесс наблюдал с задумчивым безразличием.

«Что же нам делать?» — спросил Этцвейн. Историк больше не вызывал в нем возмущения, возмущаться было бессмысленно.

Ифнесс вздрогнул, будто очнувшись от нечаянного сна: «Вернемся к установлению личности Человека Без Лица — хотя другие тайны представляются куда более существенными».

«Другие тайны?» — Этцвейн с неловкостью сознавал, что в глазах землянина выглядел непроницательным простаком.

«Несколько тайн. В первую очередь разрешите напомнить о ятаганах рогушкоев. Во-вторых, у Гарстанга не было никаких разумных или иных настоятельных причин для отчаянного покушения на нашу жизнь. Джурджина Ксиаллинен впадает в кому так, будто кто-то намеренно отключил ее сознание. И Человек Без Лица сопротивляется — не пассивно, а целенаправленно и энергично — любым попыткам организовать защиту населения от рогушкоев. За всеми этими фактами скрывается некая руководящая воля, некая политика, в настоящее время недоступная нашему пониманию».

«Странно, очень странно», — бормотал Этцвейн.

«Если бы рогушкои были людьми, в качестве объяснения этим нелепостям можно было бы предположить подкуп, предательство, иностранные происки. Но сама идея сговора эстетов Гарстанга и Джурджины Ксиаллинен с рогушкоями смехотворна, просто бред какой-то!»

«Не так уж смехотворна, если рогушкои — генопластические выродки, подосланные паласедрийцами, чтобы уничтожить Шант».