Дереализация. Деперсонализация. Вынуждены жить в согласии с чудовищем

Так вот. Какой я сделала для себя вывод, и что советую и вам применять на практике: смотрите на что-то только с конкретной целью. Например, вы смотрите элементарно для того, чтобы что-то увидеть или рассмотреть, или изучить. Или дать подробную характеристику. Тогда вы все прекрасно видите. Другое дело: верите ли вы тому, что видите — тут уже другая смекалка. О ней я еще писала в первой книге. Просто подумайте: а чему еще вам верить? Тому, что рисует ваш истощенный стрессом мозг? Но ведь это все только лишь ваши страхи и тревожность, рисующие вам негативные картинки. На деле же «мир прекрасен, и все хорошо», как следует из аффирмаций. Вы должны заставлять себя в это верить. И со временем это станет вашими установками, то есть частью вас. Частью, которая будет осторожно и не щадя выдавливать из вас негатив под названием «дереализация/деперсонализации».

Постоянно напоминайте себе о том, что мир реален, каким бы он вам ни казался. Он реален и более того, у каждого его явления есть своя характеристика.

Дереализация и деперсонализация — ужасное состояние, я вам верю. Но с ним можно жить, с ним можно «сотрудничать» и, в конце концов, я очень надеюсь, его можно полностью победить. Ведь нам известны случаи людей, которые страдали разной степенью этого заболевания, и которые полностью излечивались от него.

Вы должны понять: вам нужно полностью перестать «стрессовать» по поводу болезни. И не только по поводу нее. Это сложно, конечно, мы ведь не железные машины. Мы люди. Нам дарована человечность от природы. Человеку свойственно нервничать.

Дереализация должна быть не более чем пустяковой «помехой». Поначалу такое отношение к ней превратит ее в обыкновенную привычку, приспособленность к жизни с определенным типом мышления. Но потом это станет для вас настолько обыденным, что не будет причинять вам неудобств и уж тем более страданий.

Запомните: дереализация/деперсонализация — просто помеха. Мы также трудоспособны и многофункциональны.

Главное, чтобы к нам не напрашивались паника и депрессия — вот они наши главные враги, энергетические вампиры. Вот уж кто-кто, а они точно будут препятствовать нашему восстановлению. Причем, нужно различать депрессию, которая породила нам дереализацию с деперсонализацией, и депрессию, которая появилась от них самих. Если со второй мы можем справиться при помощи перестановок в мышлении, аффирмаций, то первой должны заниматься специалисты.

Сновидения.

Знаете, это удивительно, но при дп. и др. человеку снятся необыкновенные сны. Красочные, остросюжетные, они словно заменяют ему дневную реальность. И в момент пробуждения человеку кажется, что он наоборот — засыпает. Это просто фантастика! Значит во сне, когда мозг должен отдыхать, он вытворяет непонятно какие штуки. Путешествуя, сражаясь, переживая, влюбляясь… А вот когда надо бы по идее включиться — он переходит в спящий режим. Ведь наверняка вы острее всего чувствуете то самое ощущение «как во сне» именно в первое время после пробуждения.

Еще одна из особенностей этих снов заключается в том, что они — «сверхосознанные». То есть в них мы наделены способностью определить, что мы находимся во сне. И воздействовать на развитие его сюжета. Для меня это было сказочной отдушиной. Я ждала конца дня, чтобы погрузиться мир грез. Я будто смотрела фильм, где была главной героиней. Впечатления были очень сильные, просто потрясающие. Однако я не спешила ими ни с кем делиться — я верила в то, что для повторения сновидений их тайна должна оставаться нераскрытой. Я даже начала верить в существование некоей параллели, в которую человек попадает, когда засыпает — настолько реалистичными мне казались их персонажи. А главное, в тот момент, когда я осознавала себя, моя власть во сне становилась безграничной. Я могла даже колдовать и показывать фокусы. Но самое трогательное, что я помню, это то, как я пыталась успокоить «сновиденных» обитателей после моего официального оглашения того, что мы все находимся в моем сне. Это, правда, необыкновенно.

Пора чудесных снов уже закончилась, и хоть это было не лучшее время, я все равно вспоминаю об этих снах с теплотой и романтическим воодушевлением. И все же для меня по-прежнему остается загадкой тайна их происхождения. Вероятнее всего, это был очередной побочный эффект от очередного перехода на более высокие дозы препаратов.

Единственным, с кем я делилась особенно яркими впечатлениями, был мой дневник. Да-да, тот самый, из которого приведены отрывки в моей первой книге про дереализацию и деперсонализацию. Он был моим покорным слушателем, который ни в чем меня не обвинял, ни смеялся, ни стыдил и просто верил мне. Говорю в прошедшем времени потому, что как уже было мною сказано раньше, выбросила его без капли сожаления. Это был дневник, заведенный в особо острую фазу моей болезни. Дневник нытья, если по-другому.